Я промолчал.
К этому времени мы прошли примерно половину Сент—Джеймс–стрит и находились у намеченной мною цели.
Я подошел к знакомому дому и позвонил. В прошлом заведение Селены работало всю ночь.
Спустя пару минут дверь открылась, и на пороге появилась сама Селена.
— Так… так… Так эго вы?.. Вы…
— Да–да! Майкл Келлс.
— Ах, Келлс… Так–так… И еще Майкл…
— Да–да! Конечно!
— Откуда это вы? Впрочем, снова видеть вас большое удовольствие! Заходите.
— Мне тоже приятно вас видеть, Селена. Со мной моя дальняя родственница — кузина, мисс Джанина. Не могли бы мы чего–нибудь выпить?
— О, разумеется! Именно для этого мы и находимся здесь. Заходите.
Мы поднялись по ступенькам и вошли в зал.
Бар был не слишком полон. Несколько красивых девушек и довольно скромного вида джентльменов плюс три–четыре подтянутых официанта.
Я сказал Селене несколько слой и затем повел Джанину к столику, расположенному в конце зала.
Усадив ее, я принес из буфета виски с содовой, наполнил стаканы и сказал:
— Итак, таинственная леди, теперь можно выпить. Вот и сигареты.
Я поднес ей огонек и пытливо взглянул на нее.
Забавно, но я уже давно подметил, что все порочные женщины, с которыми я встречался в своей жизни, как правило, обладают прекрасной наружностью, а если они и не очень красивы, то всегда имеют нечто привлекательное. Может быть, это и является следствием того, что они порочны. Джанина обладала этой привлекательностью. Все в ней было обворожительно. Темно–желтая блузка, черный жакетик с кружевными гофрированными манжетиками, — все было изящно и удивительно шло ей. Зубы, подобные маленьким жемчужинкам, и лукавые ямочки на щеках так и вынуждали забыть о всех делах на свете.
Конечно, я встречал в своей жизни женщин всех сортов, конфигураций и характеров, но Джанина меня весьма заинтересовала.
— Итак, куда же мы направлялись сегодня вечером? — начал я.
Наступило молчание.
Джанина повертела сигарету, сбила с нее пепел. Я заметил, что ее пальцы слегка дрожали.
— Итак, — повторил я. — Куда?
— Разумеется, вы думаете, что этим вечером я следовала за вами. Так?
— Нет, я этого не думаю. Я это знаю.
На мгновение она заколебалась, а затем спокойно проговорила:
— Хорошо. Пусть будет так. Я действительно следовала за вами. Но вовсе не для того, чтобы следить за вашими действиями. Отнюдь нет. Я просто хотела поговорить с вами. Когда я увидела вас входящим в дом недалеко от Беркли–сквер, я решила подождать, пока вы выйдете оттуда, и побеседовать с вами.
— Отлично. И почему же вы не поговорили со мной?
— Вы вышли оттуда слишком поспешно, и я не имела возможности подойти к вам.
— Джанина, вы далеко не совершенный и не законченный лжец. Вы имели десятки удобных случаев встретиться со мной и поговорить после того, как я вышел из того дома. Так или иначе, давайте отбросим в сторону все эти вилянья. В чем суть дела? Но прежде я должен предупредить вас.
— Очень мило с вашей стороны. Вы всегда меня предупреждаете. Я слушаю.
— Не знаю, так это или не так, но я вас предупреждаю. Именно теперь. Вы должны знать, что я начинаю терять терпение. Как видите, я говорю прямо и с достаточной откровенностью. Все это успело уже порядком мне наскучить, и я думаю, что пришло время объясниться и согласовать наши усилия.
Она с живостью ответила:
— Это именно то, что я хотела вам предложить. Но прежде чем мы это сделаем, не могу ли я задать вам один вопрос?
Несмотря на напряженность разговора, я почувствовал потребность громко рассмеяться. Слишком очевидным был тот факт, что она поступала именно так, как я, и так же, как я, пыталась вытянуть из меня как можно больше, не сообщая взамен ничего. И я подумал, что нам предстоит, может быть, и интересный, но почти наверняка малорезультативный разговор.
Теперь было уже совершенно несомненно, что и в лице Джанины я столкнулся с умным и квалифицированным агентом.
— По–видимому, — сказал я, — существует только один вопрос, на который я мог бы ответить, если б я только знал ответ.
— Вашу повышенную заинтересованность в причинах гибели Сэмми я вполне могу понять, — начала Джанина. — Он был вашим другом, и вы знаете, что он погиб. Однако я не вижу причины, которая побуждает вас интересоваться чем–то еще помимо потери друга.
— Возможно, что это и так, — сказал я. — А почему бы мне не интересоваться всеми обстоятельствами его гибели?
— Почему вы не хотите прямо мне сказать — чем именно интересуетесь? — спросила она.
Я подумал, что произвел выстрел в пустоту. Но то же сделала и она.
— Поверите мне вы или нет, — сказал я, — но я действительно заинтересован в том же самом, в чем заинтересованы вы, «тетя» и белолицая крыса. Вот, наконец, мы с вами знаем все главное друг о друге. Так, Джанина?
Она покачала головой.
— Нет, мы этого не знаем. Более того. Я даже не понимаю, о чем вы говорите. И думаю, что вы не можете быть заинтересованы в том, чем интересуюсь я.
— Пусть будет так. Но я становлюсь больным от разговоров загадками. О чем вы говорите? Чем вы интересуетесь? Почему это мы с вами не можем интересоваться одним и тем же?
Она приподняла свои красиво изогнутые брови:
— Не думаете ли вы, что женщина может интересоваться собственным брачным свидетельством?
Я едва не упал со стула от удивления.
Минуту я разглядывал ее скромно наклоненную головку и затем сказал:
— Итак, вы интересуетесь брачным свидетельством. Так–так. И, видимо, Сэмми имел при себе этот документ в тот момент, когда он был убит. И вы хотели его заполучить. Так?
— Вы совершенно правы. Все было именно так, как вы говорите.
— Допустим, что это так, и на некоторое время я поверю этому. Но скажите мне еще кое–что. Почему же ваше брачное свидетельство находилось именно у Сэмми?
Ее глаза широко раскрылись. Они были восхитительны — простодушные, искрящиеся, теплые.
В течение нескольких секунд она смотрела на меня.
— Но ведь Сэмми был моим мужем.
Я ничего не сказал, а только взял свой стакан виски и сделал несколько глотков.
Затем я взглянул на нее, в душе восхищаясь ею. Однако сомнение тотчас же зародилось в моей голове. Конечно, Сэмми обладал решительностью и быстротой действий, но вряд ли он мог пойти на такой опрометчивый шаг. С Джаниной он был знаком без году неделю. Нет, на Сэмми это было совсем не похоже. И тем не менее… Сэмми был энтузиаст своего дела, иногда он шел на весьма рискованные вещи, и не исключено, что и в данном случае он мог прийти к заключению о целесообразности подобного шага. Он мог жениться, так сказать, временно, на некоторый период, движимый какими–то неизвестными мне скрытыми мотивами.
Я улыбнулся Джанине.
— Итак, вы миссис Кэрью? Отлично… Отлично… Но я не верю вам.
— Меня это не волнует и не беспокоит. Вы спрашивали меня, что мне нужно было от Сэмми, и я ответила вам. Вы знали, что я посетила морг на Эльвастон–стрит. Там полицейские сказали мне, кто был убит на площади, они показали мне вещи, которые нашли при нем. Но брачного свидетельства не нашли.