Вчера я встретил того самого наглеца с бледным лицом. Он вертелся на углу улицы. Я заговорил с ним, и наша беседа закончилась в кафе, которое называется «Пучок перьев». Это на Малбри–стрит. Мы немного выпили. Должен сказать, что это весьма и весьма опасный тип. Учти, он знаком с моей хозяйкой. И учти, именно он, по сути дела, ввел меня в компанию Маринет.
Эти идиоты еще не успели очистить мои карманы, и у меня сохранился блокнот и, к счастью, конверт и карандаш. Я попытаюсь выбросить это письмо сквозь решетку. А вдруг кто–либо подберет и бросит в почтовый ящик! А если нет… ну, что ж…
Очевидно, банда поджидает, когда я приду в себя. Сомневаюсь, что мне удастся отсюда выбраться. Что ж, сам виноват. Желаю удачи, Мики.
Всегда твой Сэмми.
Р. S. В самые последние дни установил контакт с превосходным сотрудником. Она прибыла с континента. История длинная — она ее расскажет сама.
Она тоже была на вечеринке у Маринет. Контакт с ней для тебя крайне важен. Ее имя Джанина Грант, а ее адрес: Верити–стрит, 16. С.».
Я выпил виски с содовой, еще раз внимательно перечитал поразившую меня записку Сэмми и затем сжег ее.
Я ощущал крайнюю признательность к мистеру Твей–тсу, кто бы он ни был, за отправку письма Сэмми.
Закурив сигарету, я принялся ходить взад и вперед по комнате.
С самого начала это дело было весьма важным, крайне запутанным и напряженным. Никто с нашей стороны не сделал чего–либо стоящего, действительно полезного, хорошего. Но зато каждый из нас делал уйму больших и малых ошибок. Я, например, среди прочего, усердно охотился за Джаниной, растрачивал на нее ценное время. А как бы я смог продвинуть дело, если бы только знал, что она работает на нашей стороне!
Жизнь действительно полна сюрпризов!
Однако теперь многое прояснилось. Теперь более или менее ясно, что случилось с Сэмми. Кое–что известно о Джанине, хотя далеко не все. Теперь уже нельзя было сомневаться в характере деятельности тетушки, а тем более покойного белолицего.
Однако надо было понять состав компании и как можно быстрее кое–что сделать. В противном случае Старика может хватить апоплексический удар.
Прежде всего, разумеется, следовало установить контакт с Джаниной. Чем, собственно, она занималась? Откуда она появилась? Где и как связалась с Сэмми? Каковы были ее планы? Что ей известно о том «нечто», что, несомненно, разыскивает группа тетушки — Бетины?
Контакт с Джаниной — это первое дело, которое не терпит отлагательства.
После этого надо было посвятить во всю историю Фриби. Он достоин доверия и сможет гораздо больше сделать, зная существо и перипетии всей этой истории. Его помощь, в которой я все более нуждался, увеличится.
По отношению к Бетине следовало придерживаться крайней осторожности, не спуская с нее глаз. Она достаточно умна, обладает прекрасными актерскими способностями и может предпринять шаги, которые надолго поставят в тупик ее противников.
Помимо моей воли и желания в голове у меня то и дело возникали всевозможные планы сведения с ней счетов личного порядка. Все эти планы, разумеется, были легко осуществимы, но я их решительно и бесповоротно отбрасывал в сторону и гнал из головы. Преждевременная ликвидация этой змеи могла плачевно отразиться на ходе нашего расследования. Само собой понятно, что чувствам личного порядка не могло быть места, тем более что оставалась твердая надежда: эти устремления я с лихвой реализую в конечном итоге.
Я не сомневался в правдивости ее рассказа о Кресси. Именно она убила Кресси! Этому вполне можно было верить. Но кроме того, она знала его настоящее имя! Откуда и каким образом?
Кресси был у нас одним из лучших. Прекрасный лингвист, с острым умом и дьявольски крепкими нервами.
Я вспомнил ту ночь, когда мне и Сэмми впервые пришла в голову мысль о Кресси. В то время и я, и Сэмми носили форму двух убитых нами офицеров германской армии. Эти офицеры направлялись с Востока для прохождения дальнейшей службы на артиллерийскую батарею. Но «продолжать службу» на этой батарее было суждено уже нам с Сэмми — в их форме и с их документами. Однажды эту батарею посетил один из высших чинов артиллерии по имени Мейерейн. Он инспектировал нашу группу батарей перед своей поездкой в Пенемюнде на экспериментальную ракетную базу. Как только мы с Сэмми взглянули на него, так тотчас же переглянулись. Одна и та же мысль пришла нам в голову. Мейерейн был чуть ли не двойником Кресси. Тот же рост, тот же тип лица, та же походка.
Мейерейн оставался на батареях четыре дня. Этого было вполне достаточно для разработки нашего плана.
В ночь отбытия Мейерейна Кресси был сброшен на парашюте в условленное место.
Мы с Сэмми остановили в намеченном месте машину Мейерейна, прекратили его вредоносную деятельность на этом свете, а самого закопали в лесу, предварительно освободив его от документов и формы. Форма пришлась впору Кресси, и он, снабженный целым ворохом документов, отправился в Пенемюнде. Кресси знал полдюжины языков, и на немецком изъяснялся без малейшего акцента. В Пенемюнде Кресси Действовал с большим успехом до тех пор, пока его не раскрыла Бетина. Понятно, что деталей мы не знали.
Помимо прочего, Кресси мог обладать информацией, которую еще не успел передать нашим. Возможно, она никогда не достигнет нас.
Но пока что весьма зловещим фактом является то, что Бетина знала имя Кресси. Каким образом? На нем и при нем не было ни малейших указаний на то, что он не немец. Мы с Сэмми об этом весьма тщательно позаботились. Но тогда — каким же образом? Каким путем она дозналась?
Возможно, конечно, что служба Гиммлера имела здесь кого–то еще до появления Бетины. Этот кто–то мог раскрыть Кресси, точно гак же как они раскрыли Сэмми и меня.
Я затушил сигарету и подумал, что в этом деле еще уйма загадок, а пока надо хотя бы несколько часов отдохнуть. Устал я невероятно.
Но как раз в тог момент, когда я входил в спальню, зазвенел телефон.
Глава 6 Фриби
Я стоял и глядел на аппарат с сомнением. В этот вечер и ночь я имел более чем достаточно телефонных звонков, и воспоминание о телефонной беседе с Бетиной было в моей голове слишком свежо. Но может быть, еще кто–либо? Так или иначе — узнать нужно.
Это был Фриби.
— Я по–прежнему нахожусь в том районе.
— Но вы отлучались?
— Да, но ненадолго. Я выслеживал одну женщину, которая сопровождала мой прежний объект в указанный вами дом.
— Успешно?