— Уверяю вас, что я достаточно расторопный малый и серьезно отношусь к немцам только тогда, когда это не вредит делу. С чего я должен начать?
— Вы знаете Фриби?
— Очень хорошо.
— Я поручил ему следить за женщиной, носящей имя Бетина Вейл. Эта миссис — немка. Она сотрудница Внешнего отдела гиммлеровской разведслужбы, та самая леди, которая заботливо сунулась мне под нос, чтобы я сконцентрировал все свое внимание на ее особе.
Голвейда кивнул головой.
— Это старый трюк, — сказал он. — Она должна отвлечь вас от тех, кто делает дело и которых вы даже не знаете.
— Именно так это и выглядит. Так вот. За ней следит Фриби. Вполне возможно, что вскоре она будет знать это. Она может пожелать совершить по отношению к Фриби что–либо «существенное». Возможно, не она, а кто–либо другой из их группы получит указание сделать что–либо «забавное» по отношению к Фриби. Люди эти достаточно опытны и не останавливаются ни перед чем. Снять Фриби с наблюдения за ней нельзя, но потерять его мы тоже не можем. Ваша задача — страховать Фриби и быть в курсе событий в районе его слежки. Без крайней надобности Фриби об этом не должен знать.
Затем я кратко рассказал Голвейде о всех происшедших событиях и поделился с ним своими соображениями.
Взяв листок бумаги, я написал адрес Бетины Вейл, адреса еще двух пунктов, которые, как я полагал, могут ему понадобиться, и передал ему.
— Запомните и уничтожьте эту записку. Держите связь со мной здесь. Думаю, неплохо, если вы будете звонить мне сюда два раза в день. В двенадцать часов дня и затем в девять вечера. Даже если меня здесь не будет, я постараюсь связываться с вами через портье. Ночные и дневные портье предупреждены. В разговоре с ними называйте себя Эрни.
— Полагаю, что это разумно.
— Что–то должно взорваться. Что–то должно неожиданно оказаться на поверхности, — сказал я. — Это очевидно. Миссис Вейл не стала бы сбрасывать маску и раскрывать себя только для того, чтобы показать, что она собой представляет. Она знает, что' я вцеплюсь в нее обеими руками, и, конечно, приготовилась к этому. Главное же, однако, состоит в том, что все это она ни в коем случае не проделывала бы, если бы не считала, что дело, которым они занимаются, приближается к завершению.
— Да, мне кажется, что они выигрывают время, — задумчиво произнес Голвейда. — Она немножко поторопилась и думает, что может предоставить своей группе в чем–то большие преимущества. Вероятно, эта леди является одной из тех фанатичных сук, которые считают величайшим счастьем умереть за фюрера. Она думает, что вы готовитесь ликвидировать ее, а пока вы будете этим заниматься, кто–то еще успеет справиться с каким–то большим делом. И это дело они заканчивают. Ясно. Ясно и то, что рано или поздно придется отнестись к этим немцам серьезно. Это меня устраивает. Хей?
Я налил ему еще виски с содовой и сказал:
— Хорошо, Голвейда, пользуйтесь револьвером, ножом или еще чем–либо, но ни в коем случае не делайте этого только ради забавы. Не забывайте чрезвычайную важность этого дела.
— Очень хорошо, мистер Келле. Уверяю вас, что без необходимости или без вашего указания я не вытащу из кармана ни револьвера, ни ножа, ни веревки. Уверяю вас. Хей?
Он внимательно прочел мою записку с адресами, вытащил из кармана маленькую золотую зажигалку, поджег уголок листа и с интересом наблюдал, как он горит. Пепел он аккуратно ссыпал в мою корзинку для бумаг. Затем взял свою шляпу, щелкнул каблуками, почти незаметно поклонился и ушел.
Большую часть времени, когда он находился в моей комнате, я чувствовал себя слегка не в своей тарелке. Он обладал особым видом нервного воздействия. И тем не менее он мне понравился. Для этого дела он был вполне подходящим сотрудником.
Думая о нем, я испытывал удовлетворение оттого, что имею его в союзниках, а не в противниках.
Был чудесный летний вечер, когда я прибыл в Чипинг–филд. Часы показывали шесть тридцать.
Чипингфилд представлял собой маленькую деревеньку, по единственной улице которой группами были разбросаны коттеджи.
Медленно проехав по улице и разыскав небольшой отель, я поставил во дворе машину и вошел внутрь.
В маленьком полупустом холле я заказал виски с содовой и попросил принести местный телефонный справочник.
Вскоре я уже сидел со стаканом в руке и с книгой на коленях.
Открывая справочник на букве «К», я подумал, повезет мне или нет?
Я выпил стакан виски и принялся просматривать этот раздел детально. Оказалось, что в Чипингфилде проживала только одна Кэрью — мисс Элеонора Кэрью. И жила она в старом Мавританском замке.
Я вздохнул с большим облегчением.
Расплатившись за виски и вернув справочник, я вышел из отеля и отправился отыскивать замок.
Деревенский полисмен, стоявший на углу, указал мне дорогу. По пути я пытался представить себе характер приема, который мог быть оказан мне со стороны мисс Кэрью. Со слов Сэмми я знал о ее существовании, но никогда с ней не встречался. И думал, что, если даже мои догадки и предположения верны, может случиться так, что я потерплю здесь полную неудачу. Так или иначе, скоро я это выясню.
Мавританский замок представлял собой старинный дом, много повидавший на своем веку.
Вокруг дома царила атмосфера мирной античности, что мне очень понравилось. На фоне этой обстановки я представил себе Сэмми и подумал, когда он мог быть здесь в последний раз.
Я протиснулся в щель между створками тяжелых чугунных ворот, прошел по крытому тоннелю и еще через несколько ярдов очутился перед самым домом.
Дернув за грушу звонка, я смог убедиться, что этот звонок принадлежит к тем старомодным изделиям, которые звучат в течение многих минут после того, как его привели в действие.
Через некоторое время дверь открылась, и в проеме почти квадратных дверей появилась приятная на вид старая леди в сером домашнем платье. Пара мерцавших глаз глядела на меня из–за очков в роговой оправе.
Я вежливо осведомился:
— Вы мисс Кэрью?
— Да.
Она стояла;, улыбаясь, и смотрела на меня так, как будто уже давно ожидала моего визита.
— Простите меня за то, что я задаю вам вопросы. Я сейчас поясню, почему это делаю. Так вот. Я полагаю, что вы являетесь тетей Сэмми Кэрью?
— Да. Я его тетя.
Она вовсе не казалась удивленной вопросом, и мне это не понравилось.
— Мне хотелось бы зайти к вам, если возможно, и поговорить.
— О, сделайте одолжение.
Она отступила от двери, и я вошел в прохладный, тускло освещенный вестибюль. Мисс Кэрью закрыла за мной дверь и провела по коридору в хорошо обставленную гостиную.
— Не хотите ли присесть? Сигареты в этом ящике.
Я взял сигарету и уселся за стол. Она расположилась в большом кресле напротив меня.
— Итак, — очень спокойно сказала мисс Кэрью, — чем могу быть вам полезной?
— Простите за вторжение, мисс Кэрью. Мое имя Келлс, Майкл Келлс. Я старый друг Сэмми. Полагаю, что вы ничего не знаете о том, чем занимался Сэмми последние несколько лет?