— Да.
— Прочтите, чтобы не было ошибки.
Портье прочел записанное, и я повесил трубку.
Вернувшись в бар, я выпил еще одну порцию виски с содовой, чувствуя, что нуждаюсь в этом, и затем отправился на улицу.
Двигаясь по главной улице и внимательно осматриваясь по сторонам из опасения неожиданно натолкнуться на тетушку, я дошел до знакомой аллейки у кинотеатра и, еще раз осмотревшись, проскользнул в нее. Здесь было безлюдно.
Свернув в знакомый проход вправо, я прошел мимо закрытого служебного входа дальше и скоро оказался в узеньком переулке. Двигаясь прямо по нему, я вышел на окраину городка и натолкнулся на теннисный корт. Тропинка, шедшая вокруг корта, вывела меня на проселочную дорогу, по обеим сторонам которой были расположены коттеджи и бунгало — летние одноэтажные домики с верандой.
Вскоре, пробираясь дальше, я обнаружил маленький коттедж, окруженный заросшим садом, у входа в который на калитке красовалось объявление: «Сдается».
Своим видом и расположением коттедж пришелся мне по вкусу. Кухонная дверь поддалась моим усилиям очень быстро и легко, и я принялся за осмотр внутренних помещений.
Коттедж имел три комнаты и кухню. Одна из комнат, расположенная между передней комнатой и кухней, имела маленькое окно, из которого проглядывались поля. Место было идеальное.
Я вышел через ту же кухню и плотно притворил за собой дверь, не заперев ее, однако.
Несколько минут я гулял в окрестностях этого коттеджа, а затем направился обратно в город, придерживаясь по возможности наиболее безлюдных улиц. Беспокоила меня лишь одна мысль — как бы не попасться на глаза шнырявшей где–то здесь в городке голубоглазой тетушке. И я все пытливее и осторожнее вглядывался в шедших по главной улице женщин, приближаясь к гостинице. Если бы тетушке удалось заметить меня в этом городке, то все представление, которое я тщательно готовил, должно было потерпеть полный крах.
Когда я благополучно вернулся в бар «Короны», я почувствовал большое облегчение.
Эрни Голвейда вошел в бар «Короны» без двенадцати десять.
На нем был твидовый костюм, коричневые ботинки, темно–зеленая шерстяная рубашка и красновато–коричневый галстук. Безусловно, одет он был вполне хорошо для провинции, куда, собственно, и прибыл.
Учитывая время, необходимое для приобретения такого внешнего вида, и время, отведенное ему на езду, можно было прийти к выводу, что летел он сюда как дьявол, намного превышая все дозволенные скорости.
Он уселся за мой столик, стоявший в отдаленном углу бара, и, подтверждая мои предположения, сказал:
— Получив ваше сообщение, я должен был двигаться достаточно быстро, особенно потому, что, как видите, пришлось соответственно одеться. Я полагаю, что кое–что взорвалось. Хей?
— Вы полагаете правильно, — сказал я. — Взорвалась, как вы это называете, тетушка. Она находится здесь. И, конечно, не для поправки своего драгоценного здоровья.
Он вытащил из кармана маленький изящно инкрустированный портсигар и предложил мне сигарету. Мы закурили.
— Я чувствую себя ужасно заинтересованным всем этим делом, — проговорил он мягко.
— Джанина не вернулась домой прошлой ночью, — сообщил я ему. — И это было, вероятно, счастьем для нее. Они побывали у нее на квартире, все перевернули, перетрясли. Я был там уже после них.
— Никаких следов?
— На письменном столике, среди бумаг, я обнаружил почтовую открытку с фотографией Мавританского замка в Чипингфилде. Это деревня недалеко отсюда. Они тоже видели эту открытку…
Голвейда кивнул головой.
— Так, — сказал он. — Выходит, Джанина…
— Да, она направилась в Мавританский замок повидать тетю Сэмми. Она попыталась разыскать кого–либо из тех, с кем работал Сэмми, через эту тетю. Правильно она действовала или нет, этого пока касаться не будем. Пока важен сам факт. Это ее намерение было каким–то образом разгадано компанией Бетины — тетушки. Каким образом, я не знаю, но факт, что еще до ее появления в Чипингфилде кто–то звонил тете Сэмми голосом ее покойного племянника.
— Но…
— В том–то все и дело, что никаких «но» не было. Звонивший мужчина изумительно точно имитировал голос Сэмми. Он сказал, что скоро к ней явится Джанина, что ее надо направить туда–то и туда–то, ни в коем случае не говоря ей, что звонил Сэмми. Ясно?
Голвейда кивнул головой.
— Что ж неясного.
— Эта тетя была также настроена против меня. Ей было сказано, что, возможно, я побываю у нее и попытаюсь кое–что узнать и что ей вообще ни о чем сколько–нибудь серьезном со мной говорить не следует. Этой инструкции она и придерживалась в беседе со мной.
Он пожал плечами.
— Самое обычное дело с этими проклятыми тетками, — заметил он. — Они всегда делают одно из двух. Либо без всякого удержу и без остановки трещат всюду и везде о вещах, о которых вообще ничего не следовало бы говорить, либо, наоборот, держат свои глотки закупоренными, когда интересы дела требуют сведений. Ко всем чертям эту мисс Кэрью! Хей?
— Пользы от нее мало. Это верно. Но встреча здесь с тетушкой все–таки кусочек удачи.
— Ого!
Его брови поднялись, и лицо оживилось.
— Так вы нашли тетушку? Леди с перцем? Это же превосходно! Вам явно везет. Правда, мне говорили, что вам всегда везет и что вы очень счастливый человек.
— В данном случае мне, конечно, повезло. Я попал сюда из Чипингфилда не столько по расчету, сколько по наитию. И увидел тетушку. Я потерял ее на улице возле небольшой аллейки, которая ведет к служебному входу кинотеатра.
— Вы хотите поручить тетушку моим заботам?
— Может быть. Но не сейчас. Здесь есть еще одна интересная фигура.
— Значит, будем праздновать? кто же это?
— В кинотеатре, кроме фильма, дают небольшое представление из парочки номеров. В одном из этих номеров выступает некий Равалло, который имитирует голоса.
— Бог мой!.. Я просто поражен… Но ведь это же сверхудача! Хей?
— Да, это лакомый кусочек. Это тот самый тип, который звонил мисс Кэрью. Тетушка навещала его в кинотеатре. Вероятно, она сидела в его служебной комнате и беседовала с ним в то время, как я смотрел фильм. Улавливаете роль этого друга во всем деле?
— Я не совсем понимаю… Хей? Вы полагаете, что тетушка с Киннаул–стрит предложила за приличную сумму имитировать голос Сэмми в беседе по телефону с его настоящей теткой. Вы полагаете…
— Нет, совсем не то, — прервал я его. — Пошевелите мозгами, Голвейда. Этот Равалло не мог бы имитировать голос кого бы то ни было, если бы он никогда не слышал этого голоса. Не так ли?
— Бог мой! Значит, этот имитатор является одним из тех?
— Точно. Он один из тех, кто убил Сэмми. Единственным местом, где Равалло мог встретить Сэмми и услышать его голос, было то место, куда они затащили его, напоив предварительно наркотиком. Там они его допрашивали, там и убили. Несомненно, Равалло один из участников этого допроса и убийства. Вероятно также, что он является одним из тех мужчин, которые обыскивали квартиру Сэмми и о которых Сэмми пишет в своей записке.