Упоминание о женщине вызвало что-то зеленое и скользкое в моем животе. — Что миссис де Морган могла сказать о состоянии своего брака? — спросила я.
— Г-жа де Морган не отвечает на вопросы. Она разговаривала с полицией Дувра, но с тех пор отклонила любые попытки связаться с ней. Парни там были не так тактичны, как следовало бы, и все это было слишком тяжело для нее. Ее отец явился и взял на себя ответственность вместо нее, он дал понять, что мы не должны беспокоить ее снова. Наши руки связаны.
— Г-жа де Морган не может справиться с трудными реалиями, — сказал Стокер. — Если бы Джон оставил ее, это полностью разрушило ее.
— Возможно, она убила его, — предложила я приятным голосом.
Сэр Хьюго высморкался в носовой платок. — Навряд ли. Мне сказали, что она среднего роста, стройная и с тонкими костями. Она могла бы убить мужа, возможно, но никак не смогла бы избавиться от тела.
Стокер встал и подошел к окну, глядя на улицу, пока сэр Хьюго и я продолжали говорить.
— Почему задействован Отдел? Это, похоже, дело полиции Дувра. Разве это не должно начаться и закончиться с ними?
— Изначально мы не были частью этого расследования. Исчезновение одного незначительного человека недостаточно для того, чтобы вовлечь нас, — сказал сэр Хьюго, несколько высокомерно. — Но так как он был связан с экспедицией сэра Лестера Тивертона, и, поскольку де Морган, возможно, скрылся с бесценным артефактом исторического значения, мы были в курсе.
— Не нашей истории, — исправила его я.
Сэр Хьюго пригладил усы.
— Экспедиция финансировалась и проводилась англичанами. Если бы это было оставлено египтянам, артефакты все еще хранились бы в земле.
Видя, что я собралась спорить, он поднял дрожащую руку. — Но это не относится к делу. Имя сэра Лестера является выдающимся, и мы были обязаны принять дело к сведению. Должен, пожалуй, отметить, что есть еще одна особа, которая с энтузиазмом относится ко всем египтологическим вещам и поощряет наше участие, — сказал он, заметно вздрогнув.
— Мой отец, — предположила я.
Сэр Хьюго не хотел признавать отношения так открыто, но коротко кивнул. — Его Королевское Высочество проплыл по Нилу весной шестьдесят второго года. — Он сделал паузу, зная, что я пойму значение даты.
— Когда весной?
— Март. За два месяца до вашего рождения и около трех месяцев после смерти его отца. Принц Альберт планировал поездку, как своего рода королевское путешествие, и, несмотря на ее горе, Ее Величество считала, что их сын должен выполнять свои обязанности, как планировалось. Это был вояж без официальных развлечений. Его Королевское Высочество проводил большую часть своего времени, куря сигары, читая сенсационные романы и делая себе татуировку, — закончил он, его губы сжались в неодобрении.
— Похоже, вы знаете об этом довольно много, — я пыталась говорить с непринужденностью, которой не чувствовала. Это все происходило за два месяца до моего рождения. Моя мать ожидала ребенка и будущего с моим отцом — ожидание, которое умерло вместе с ней c моего первого дня рождения.
— Я сопровождал Его Королевское Высочество, — объяснил сэр Хьюго. — Особого Отдела еще не существовало, конечно, но для принца было целесообразно иметь компаньонов трезвого и сдержанного характера, которые могли бы побудить его проявить интерес к людям и политике региона, а также его истории.
— И проявил ли он такой интерес?
Его лицо вытянулось. — С сожалением констатирую, что Его Королевское Высочество больше интересовался охотой на крокодилов, чем изучением тонкостей внешней политики. Но он сделал все возможное, чтобы игнорировать указания своей матери относительно приглашений, по крайней мере, однажды. Он встретился с местной властью, Саид-пашой, и установил довольно замечательную связь с этим человеком. Мало кто так обаятелен, как принц Уэльский, когда он прилагает к этому усилия, — закончил он.
— Каким он был в поездке? — спросила я тихим голосом.
— Есть фотографии, — сказал Стокер, не отворачиваясь от окна. — Парень по имени Фрэнсис Бедфорд сделал снимки и опубликовал их в двух изданиях.
Сэр Хьюго ничего не сказал, но я понимала, что он, должно быть, знал о фотографиях. Я видела своего отца однажды, мимоходом и на расстоянии. Этого было недостаточно. Принц, которого я видела, был среднего возраста и дороден, изящный костюм, не мог полностью скрыть его тучность. Но он не всегда был таким. Должно быть, он когда-то был красив, чтобы вскружить голову моей матери. Она была редчайшей красавицей своего времени.
— Ты видел эти снимки? — спросила я Стокера.