— Но Джон де Морган нашел корону и определил, что это подделка, чего они не ожидали, — указал Стокер.
Хорус Стил задумчиво потер подбородок. — Его опыт работы с египтологией был ограничен. Он не знал бы, глядя на диадему, что это подделка. Только опытный филолог увидел бы ошибку в надписи. Нет, я подозреваю, что он видел диадему до того, как она должна была быть «обнаружена» в могиле. Когда это было преподнесено как великая находка, он сразу понял бы, что произошло, и предпринял шаги, чтобы разоблачить их.
— Когда он уехал с диадемой, это, должно быть, было жестоким ударом для заговорщиков, — сказала я, старательно избегая имени сэра Лестера, чтобы больше не расстраивать Фигги. — Они должны были действовать, чтобы помешать ему разоблачить их заговор. Джон де Морган должен был умереть, и его смерть была бы приписана проклятию мумии.
Хорус Стил нахмурился. — Все это имело смысл до этого момента. Мы знаем, что он добрался до отеля в Дувре, но не дальше. Как мог кто-нибудь предвидеть, куда он поедет, и организовать его исчезновение так тщательно, что его комната тоже исчезла?
— Это нам еще предстоит выяснить, сказала я ему. — Но есть еще одна маленькая загадка, которую, я думаю, мы могли бы прояснить сейчас. Я достала коробку с вязаной коброй и продемонстрировала механизм Стилам. — Ваша работа, Фигги?
— Да. Я не доверяла вам. Так много странных вещей произошло, — сказала она, угрюмо. — Я чувствовала себя ужасно, так одиноко и потерянно. Я ничего не понимала в происходящем. А потом появилась ваша пара, и я подумала, что вы можете быть как-то связаны с проиходящим. Я решила немного разузнать о вас, пошла к леди Велли, но она рассказала о вас много хорошего. Я почти решила не оставлять коробку, но она уже была у меня в кармане, и я подумала, что если вас хорошенько испугать, это может потрясти вещи немного. — Она замолчала, но никакого нового рыдания не последовало. Бедная Фигги.
— И вы решили еще больше встряхнуть вещи, уговорив Генри переодеться и сыграть Анубиса, так? — спросил ее Стокер.
Она кивнула, ее подбородок внезапно упрямо выпятился. — Никто мне ничего не говорит. Они относятся ко мне, как к ребенку, а я не ребенок. Я даже пыталась следовать за Патриком однажды ночью, но все, что он делал, это посещал дом в Кенсингтоне за Кромвел-роуд. Поэтому я тайно встретилась с Генри и попросила его помочь мне.
Стокер посмотрел в мою сторону, но ничего не сказал. Фигги не знала, что она увидела. Но визит в Маршвуд означал, что Фэйрбротер вломился в комнаты Кэролайн в попытке вернуть диадему. Я подумала о наблюдении Берди о том, что Фигги только выходила гулять с собакой и поняла, как многого она на самом деле достигла в эти украденные моменты.
— И я был счастлив помочь, — сказал Генри преданно. Он был молодым Святым Георгием, готовым убить дракона ради прекрасной девы. И все же я сильно подозревала, что Фигги взяла на себя более активную роль, чем беспомощная девушка. Если бы у нее не было груди, она могла бы сыграть Анубиса сама, решила я. Это было телосложение Генри, которое продиктовало его роль. Возможно, в его позвоночнике был Стил, но в ее была изрядная храбрость.
— Что теперь? — спросил Хорус.
— Мы должны найти доказательства, — категорически сказал Стокер. — И мы должны определить степень заговора. Мы считаем, что есть три заговорщика, сэр Лестер, леди Тивертон и Патрик Фэйрбротер. Но мы не знаем, кто является руководителем.
— Она, — выплюнула Фигги. — Мой отец не был бы таким злым или таким умным, чтобы придумать такую схему. А Патрик тупой, как пробка. Это все она.
— Тогда мы должны найти доказательство, — повторил Стокер.
Фигги покачала головой. — Вы не сможете. Она слишком умна! — настаивала она.
Хорус похлопал ее по руке. — Не продолжай, Фигги. Мы позаботимся о том, чтобы твой отец не был замешан, если он невинный человек.
Я сопротивлялась желанию закатить глаза. Невиновный человек! Когда он осуществил план, обманувший всю египтологическую общину и, возможно, участвовал в сговоре совершить убийство. Но мистер Стил явно взял на себя роль суррогатного отца Фигги и наслаждался своим шансом справиться с ситуацией.
— Утром я найму самых лучших Пинкертонов, или что у них есть в Лондоне равноценного, — начал он.
Генри поднялся. — Нет, ты не будешь. Каждая секунда имеет значение. Теперь, когда сэр Лестер заболел — благодаря моим действиям, действиям, с которыми мне придется прожить остаток моей жизни, — добавил он с таким видом благородного страдания, что это сделало бы честь Ахиллесу. — Я найду необходимое доказательство, чтобы положить конец этому заговору, прежде чем кто-либо еще пострадает.