— Вы верите сейчас? — спросил Стокер.
Она развела руки. Ее обручальное кольцо поймало свет. Она всегда будет носить его, я была уверена.
— Аптечная упаковка, которую я нашла в комнате Патрика. Остались только следы порошка, и невозможно сказать, что это могло быть. Я не хочу верить, что он мог бы… даже сейчас… — она замолчала, прикрывая рот.
— Это был мышьяк, — мягко сказала я ей. — Он признал это незадолго до своей смерти. Но он не признался, что использовал его на Джонасе Фаулере. На самом деле он был готов поклясться, что пакет принадлежал вам, и что вы приложили руку к смерти мистера Фаулера. Но без вскрытия… — Я позволила приговору замолчать.
Она молчала, явно борясь с сильными эмоциями. Через мгновение она пришла в себя.
— Таким образом, мы никогда не узнаем, был ли бедный Джонас первым из его жертв. Возможно, это лучше. Мне нравится думать, что Джонас умер так, как он жил, оставшись навсегда в стране, которую он так полюбил. Пусть земля ему будет пухом.
У меня были свои мысли на этот счет. Тот факт, что Фэйрбротер был так готов устроить смерть Джона де Моргана, когда это ему подходило, ясно давало понять, что он не стал бы отказываться от облегчения перехода Джонаса Фаулера в загробный мир. Но если он это сделал, Фэйрбротер заплатил за свои преступления, a леди Тивертон не нуждалась в новых ужасах.
Она снова сделала паузу, и когда продолжила, звучала старше, смирившись с бременем горя, которое будет нести до конца своих дней.
— Я видела зло, и у него было улыбающееся лицо. Мне он понравился, когда он впервые пришел к нам, — сказала она, выражение ее лица было мягким от воспоминаний. — Я довольно скоро поняла, что мой брак с сэром Лестером не будет благословлен детьми. Но ему нравилось окружать себя молодыми людьми. Это позволяло ему чувствовать себя молодым. Я поддержала Патрика. Я думала, что он показывает большой потенциал, и со временем они стали близки. Настолько близки, что, когда сэр Лестер открыл пещеру в прошлом году, именно Патрику он доверил свою находку, а не мне.
— А Патрик предложил использовать ее с выгодой? — предположила я.
Она кивнула.
— Я так думаю. Это не тот заговор, который сэр Лестер мог бы придумать сам. Потребовалось планирование, дерзость. Конечно, мой муж был дерзким, но методичным он не был. Кто-то должен был организовать изготовление и отправку поддельных древностей из Египта, и кто-то должен был организовать их прием в Дувре и отправку в загородный дом в Суррее.
— Сестра Фэйрбротера, — сказал Стокер. — Мы с ней познакомились.
— Именно она убила Джона де Моргана, — сказала леди Тивертон. — По его приказу. Ее письмо показало, что он послал очень конкретные инструкции относительно того, как дело должно быть сделано. Она подчинилась. Она была его добровольным соучастником во всех отношениях, и я могу только вообразить, какое влияние он имел на нее, чтобы заставить ее делать такие ужасные вещи.
Я вспомнила миссис Гиддонс и ее хладнокровное поведение со Стокером и со мной, и слегка улыбнулась.
— Я не думаю, что миссис Гиддонс требует особого убеждения. Она и ее брат — уникальная пара. Он говорил мне однажды о ней с искренней любовью — o самоотверженной сестре, которая сделала все, чтобы ее любимому брату была предоставлена возможность преуспеть в жизни. Она даже не дрогнула перед убийством, чтобы обеспечить его успех.
Леди Тивертон кивнула. — В ее письме указывалось, что он был тем, кто планировал поместить тело в саркофаг, зная, что власти никогда не заглянут внутрь. Миссис Гиддонс оставалось только хранить труп в ее прачечной несколько дней, пока мы не вернулись из Египта. Патрик сделал все остальное. Он положил останки Джона в саркофаг, и мы взяли его с собой, так и не узнав правды.
— Все эти разговоры о мумии, которой никогда не было, — пробормотала я. — Принцесса Анхесет была выдумкой от начала до конца, всего лишь несколько поддельных иероглифов на гробе для мумии и диадема.