— Как идут ремонтные работы? — спросила я графа.
Он кивнул. — Капитально. Система отопления, которую я спроектировал, довольно эффективна, — сказал он нам с неопределенным жестом. Влага лилась дождем по внутренниим частям окон, и клочья облаков плавали прямо над головой. Сквозь туман несколько десятков мужчин — рабочих и строителей — двигались туда-сюда, убирая строительный мусор и внося первые из горшечных деревьев, которые сформировали бы ботаническую инфраструктуру моих маленьких джунглей.
— Эффективна? — вмешалась леди Велли. — Мы сваримся, как рождественский пудинг, если вы не сможете ее отрегулировать.
Откуда-то в тумане послышался оклик и звук ударов по трубам, и его светлость поспешил переговорить со своими людьми. Он появился почти сразу. — Стокер, клапан сломан, и он оказался в довольно недоступном месте. Не могли бы вы оказать услугу? — спросил он с надеждой. — Я помню, что у вас есть опыт альпиниста.
Стокер не удосужился ответить. Он уже шел к металлическому кружеву, сняв сапоги. Он взобрался вверх по арматуре, свободно двигаясь, рука за рукой, с легкостью большого примата. Граф стоял чуть ниже, потирая руки. — Великолепно! — ободрял он.
Леди Велли покачала головой, глядя на графа с нежным выражением лица. — Он всегда был таким, мужчина и мальчик одновременно. Всегда возится, всегда размышляет, наш Роузморран. Теперь, что привело вас сюда? Желание поджариться как каштан?
Я могла бы притвориться, что просто пришла осмотреть мой виварий, но в этом не было никакого смысла. У леди Велли был такой же острый нюх на увиливание, как у охотничей собаки на лисицу. Я перешла к сути вместо этого.
— В последнее время я читала об экспедиции Тивертона, и нас со Стокером очень заинтересовал сэр Лестер Тивертон.
— Тивертон! Путанник Лесси, так его прозвали мальчики в Итоне, — сказала она с любовью. — Он был в школе с другим моим племянником со стороны Фотергиллов, c одним из мальчиков герцога. — Кто-нибудь еще мог бы хвастливо говорить о связях с герцогским семейством, для леди Велли это была просто констатация факта. Леди Велли была связана кровью или браком с половиной дворянских семей в Англии. В родословной Боклерков насчитывалось много поколений графов, а дочерям они обеспечивали блестящие браки со сливками аристократии, создавая сеть кузенов, которую леди Велли безжалостно эксплуатировала для услуг и информации. Ее сестра вышла замуж за герцога Рексема, родив пятерых сыновей за семь лет до того, как тихо умерла на Королевском ипподроме в Аскоте. Это был необычайно захватывающий день для скачек, и, видимо, никто не заметил, как мертвая герцогиня сползла в своем маленьком позолоченном стула, пока не пришло время уходить.
Леди Велли продолжала задумчивым голосом. — Лестер был младшим сыном и не ожидал, что унаследует баронетство, но его старший брат умер в Крыму незадолго до своего тридцатилетия. Бедный парень, погиб в расцвете сил, как и многие другие. — Ее лицо приобрело меланхоличное выражение, и мне стало интересно, сколько бравых молодых людей, которых она знала, ушли из жизни раньше срока из-за военных действий. Но леди Веллингтония Боклерк не была сентиментальным существом. Она быстро пришла в себя и одарила меня особенно отвратительной улыбкой, показывая множество плохих зубов. — Осмелюсь сказать, что он оказался бы извращенцем или обманщиком в картах, так что, возможно, это к лучшему, что он умер молодым.
Я едва не подавилась. — Почему вы это сказали?
Она дернула плечами, как бы пожимая ими. — У первенцев Тивертонов всегда было безрассудство в крови. Это приводит их к глупым поступкам. Их отец сломал себе шею, когда участвовал в беге с препятствиями. Пытался перегнать викария. — Леди Велли слегка встряхнулась, изгоняя ностальгическое настроение. — Но вы хотите знать о Лестере. Живой мальчик, хорошие мозги.
Я прикинула. Скорее всего, его умерший брат был не намного старше, значит сэру Лестеру, должно быть, перевалило за шестидесят, едва ли мальчик. Но леди Велли была достаточно древней, чтобы годиться в жены Мафусаилу, поэтому я предположила, что любой может показаться ей молодым. Она продолжила, ее острые черные глаза сфокусировались на чем-то наверху, когда она вспоминала.
— Он был несколько безрассудно-дерзким в юности. Тоже воевал в Крыму, но его не особо тянуло домой, когда все было закончено. Он продал свой патент и некоторое время путешествовал по Шелковому пути, затем продолжил восхождение на горы в какой-то забытой богом стране, название которой и я забыла тоже. Большую часть десятилетия провел в окружении язычников и мулов. Он остановился в Египте во время своих путешествий, и именно здесь он, казалось, нашел цель своей жизни. Похоже он заразился археологической лихорадкой, — добавила она с веселым блеском. — Под этим я подразумеваю, что он встретил мисс Люси Уорд, которая уже сделала себе имя египтолога. Они поженились, и он приступил к учебе. Она научила его истории и методологии, а он обеспечил выносливость и силу для реальных раскопок. Они хорошо подходили друг другу.