Мы долго следовали за маленьким ореолом света, как за ужасной звездой, так долго, что я утратила способность чувствовать, потеряла концепцию времени в этой ужасной преисподней. Анубис стремился вперёд, без сомнения, из отчаяния, так как страх разоблачения может заставить человека сделать непостижимое. И все же мы следовали за ним, загоняя его, как гончие на лисей охоте. Туннели местами сужались, я едва могла пройти сквозь них; я не осмелилась оглянуться, чтобы увидеть, как это удавалось Стокеру. В других местах они открывались в большие вонючие камеры, огромные, как бальный зал, с высокими сводчатыми потолками, парящими над головой. И повсюду бесконечный запах грязи и яркие, знающие глаза крыс, следящих за нами из тени.
Тем не менее, Анубис продолжал идти, и мы продолжали следовать за ним, пока не свернули в один из проходов лабиринта, и свет погас с внезапностью смерти. Одно мгновение мы чувствовали непроизвольное утешение от света, смутно мелькавшего вперёди, и в следующее мгновение он исчез.
Без какого-либо освещения мы были ослеплены, пока наши глаза не приспособились. Высоко наверху ночное небо отражалось от решетки, впуская звездный свет и приподнятую луну. Оно бросало жуткий свет на водный мир, кошмарный и мрачный. Я могла разглядеть силуэт Стокера, высокую черную тень, но не более того. — Ублюдок, — сказал он с чувством.
— Куда он мог пойти? — потребовала я.
— Вверх и наружу, — сказал Стокер. — Должно быть, он воспользовался возможностью, чтобы взобраться по одной из лестниц и выйти, унеся с собой освещение.
— Тогда мы должны сделать то же самое. — Я протянула руку, чтобы схватить самую нижнюю из скоб, встроенных в стену, но то ли повернулась слишком быстро, то ли грязь, прикрепленная к основанию моих туфель, стала слишком толстой, потому что вдруг мои ноги подскользнулись, и я закрутилась, полетела вниз и упала на спину, где была поймана потоком. Меня понесло, подняло наверх в этой зловонной, вонючей воде.
— Вероника! — голос Стокера прорезал невозможную бесконечную ночь этого заброшенного места.
— Я здесь! — закричала я. Но я не могла понять, где «здесь» было. Никакого света, никакой отметки, по которой я могла бы ориентироваться. Только эта река, уносящая меня прочь, такая же неизбежная, как Стикс. Звук ee течения наполнил мои уши, и через мгновение я почувствовала, что шум становится все громче-громче, и с ужасом осознала, что приближаюсь к своего рода слиянию. Мы уже видели такие проходы, места, где один набор туннелей переходил в другой. Иногда, когда туннели сужались, это вызывало значительное увеличение скорости воды. В других, где туннели были разной высоты, это вызвало своего рода отвратительный, неестественный водопад, достигавший в некоторых местах не менее тридцати футов. Чем ближе меня подносило, тем громче стучала вода, и тогда я поняла, что меня ожидает. Меня перенесет через край туннеля и сбросит в глубины ада ниже. Само падение, как мимимум покалечит. Если повезет, оно убъет меня быстро. Я тянулась к грязным стенам, но мои ногти царапались о кирпич, ломаясь, не давая мне уцепиться. Мои ноги не могли удержать меня от напора этой воды. Я сделала глубокий вдох, как только осмелилась, и сказала одно слово, когда меня вынесло из туннеля на открытый воздух камеры за ним.
Я ожидала ощущение падения, но оно не пришло. Вместо этого был момент феноменальной невесомости, легкость как у бабочки, парящей над цветком. А потом ощущение руки, сильной, как железо, обхватившей мое запястье, прежде чем боль пронзила мою руку, и мое плечо почти вырвалось из гнезда. Мое тело врезалось в стену внизу, но я не упала. Я подняла голову и увидел лицо Стокера, окруженное нимбом света.
— Боже мой, я мертва? Не может быть, потому что ты точно не ангел, — бормотала я.
— Анубис оставил свой фонарь, глупая женщина, — проворчал Стокер. — Теперь, давай. Я собираюсь подтянуть тебя.
В этом гротескном месте он лежал на животе, покрытый грязью с головы до пят, и это было самым прекрасным зрелищем, которое я когда-либо видела. Он тащил меня в безопасное место, как груз, перемещая с большим вниманием к скорости, чем к комфорту. Но когда я поднялась над краем туннеля, я услышала его бормотание благодарностей богу, в которого он не верил. Я также увидела ногу, которую он замкнул в железной скобе на стене, чтобы удержать его, когда он нырнул за мной, и я поняла, что он разодрал ее до костей. Я ничего не сказала, просто изобразила решительную улыбку и выдернула мертвую крысу из моих потрепанных волос.
Я указала на туннель, нависающий над головой. — Должно быть, он сбежал туда.