— Чтоб мне провалиться! Но не мумия?
— Нет, не мумия, — заверила я его. — И не говори «Чтоб мне провалиться!» Это простонародное выражение.
— Я простонародный, мисс, — весело ответил он.
В этом не было сомнений. Все, что я знала, Ламли, дворецкий лорда Роузморрана, нашел его скорчившимся в канаве под капустным листом. Но мальчик был умным, быстро все схватывающим, благословленным любознательностью и способностями к цифрам. Если бы он мог обуздать свою склонность к сленгу и произносил звук «хэ», он вполне мог бы сделать из себя что-то стоящее.
Джордж снова вернулся к иллюстрации. — Говорят, что этот парень, Анубис пришел ночью в рабочий лагерь в поисках души, чтобы унести с собой.
— Чушь, — лаконично сказал Стокер.
— Нет, сэр, это правда, — упрямо продолжал Джордж.
Я подняла руку. — Мальчик прав. Директор раскопок умер несколько недель назад, a теперь экспедиционный фотограф исчез вместе с диадемой, принадлежащей мумифицированной принцессе. По-видимому, египетские рабочие обвинили в своих проблемах проклятье, наложенное на саркофаг принцессы.
— Чушь собачья, — ответил Стокер.
— Джордж, тебе лучше заняться делами, прежде чем ты узнаешь какие-то новые слова, которые мистер Ламли не одобрит, — сказала я мальчику. Он улыбнулся и продолжил свой путь, когда я закончила статью.
— Ты не должна поощрять его, — сказал Стокер, возвращаясь к утконосу. — У мальчика и так лихорадочное воображение.
— Не более, чем у этого репортера, — рассеянно сказала я. — Я не помню, чтобы видела его имя раньше, но Дж. Дж. Баттеруорт заработал себе репутацию, написав об экспедиции Тивертона.
— Наш человек в Каире? — спросил Стокер.
— Больше похоже на нашего человека в Лондоне. Это случилось здесь, в городе. Очевидно, Тивертоны вернулись в Англию после исчезновения Джона де Моргана. — Я бы сказала больше, но я замолчала, как только увидела лицо Стокера. Он все еще наклонялся над утконосом, но его лицо застыло в выражении, которое невозможно было интерпретировать, настолько полностью оно было лишенно эмоций. Цвет лица стал совершенно белым, а затем быстро покраснел. Я испугалась, что он был на пути к апоплексии. — Стокер, что с тобой?
— Ничего, — ответил он после долгого молчания и видимых усилий. — Боюсь, я витал в облаках. Что ты сказала?
Я сжала губы, сдерживая вопрос, готовый с них сорваться. Что бы ни заставило его так сильно отреагировать, он не хотел делиться этим, а я не хотела совать нос.
(Я обещала честность на этих страницах, дорогой читатель, поэтому я признаю, что на самом деле у меня было довольно свирепое желание совать нос, но я узнала из мучительного опыта, что Стокер гораздо лучше реагировал на уклончивый подход, чем на более прямые методы. Учтите мой обширный опыт охоты на бабочек — печально известных неуловимых существ. Стокер доставлял не меньше хлопот, чем Chimaera Birdwing).
Я продолжала.
— Я сказала, что Тивертоны, сэр Лестер и леди Тивертон, вернулись в Англию. Смерть их директора раскопок придала убедительность идее проклятия. Местные работники отказались вновь войти в гробницу, и директор древностей в Египте согласился, что лучше всего запечатать ее и дать событиям утихнуть до следующего сезона.
— И нет никаких следов фотографа?
— Джон де Морган? Нет. Очевидно, он исчез с места раскопок со своей женой. В то же время пропала жемчужина находки сэра Лестера — диадема мертвой принцессы Анхесет — и никто не знает, украли ее де Морган и его жена или их подставили.
Стокер ничего не ответил. Его цвет медленно вернулся к нормальному, и его руки возобновили свою работу. А я вернулась к почте, сортируя различные конверты в стопки. СЧЕТА ДЛЯ ОПЛАТЫ. СЧЕТА, ЧТОБЫ ПРИТВОРИТЬСЯ Я НЕ ПОЛУЧИЛА. ПИСЬМА, ЧТОБЫ ОТВЕТИТЬ. ПИСЬМА, ЧТОБЫ ИГНОРИРОВАТЬ. ПИСЬМА ОТ НУДНЫХ ЛЮДЕЙ. Остальное я отправила в корзину для бумаг.
Но последнее письмо потребовало моего немедленного внимания. Я издала слабый стон, когда узнала властную руку нашего бывшего друга и случайного спарринг-партнера из Скотланд-Ярда.
— Сэр Хьюго? — высказал догадку Стокер, когда я взяла зуб льва, который использовала в качестве ножа для бумаги.
— Сэр Хьюго, — подтвердила я. — Как ты догадался?
— Он наш единственный знакомый, способный вызвать такую реакцию. Нас приглашают нанести визит?
Я просмотрела краткое сообщение. — Мы не приглашены. Мы проинструктированы. Он хочет нас видеть, но он болен и вызывает нас к себе домой к своей постели. Вооружись, Стокер. Мы собираемся встретиться с сэром Хьюго в его ночной рубашке.
Глава 2
Сэр Хьюго Монтгомери, глава Особого Отдела, верный сторож королевской семьи и время от времени наш союзник, находился и постели, когда мы приехали. Его дом стоял в одном из наиболее тихих, зеленых уголков Белгравии, настолько элегантно безличный, что его можно было легко пройти, если не присмотреться. Я подозревала, что это был осознанный выбор со стороны сэра Хьюго. Когда бы ни было возможно, он выбирал снижение стандартов, и я не была удивлена, когда дверь открыла очень благопристойная горничная, а не дворецкий.
— Мисс Спидвелл и мистер Темплтон-Вейн, чтобы увидеть сэра Хьюго, — сказала я ей. — Нас ожидают.
Она не ждала визитной карточки. Ленты на чепце накрахмалены и завязанны, она, не останавливаясь, повела нас к лестнице, мимо общих комнат и через два пролета прямо в спальне сэра Хьюго. Комната была соразмерна и со вкусом обставлена мебелью эпохи регентства из фруктового дерева и c очень хорошим обюссонским ковром. Занавеси были цвета измельченных листьев мяты, а покрывало — более темного зеленого цвета. Сочетание со стенами мягкого абрикосового цвета создавало успокаивающую элегантность, но эффект был слегка разрушен тропической температурой. Окна были плотно закрыты, и огонь разгорелся так, что в комнате было жарко как в будуаре сатаны. Пара маленьких столиков рядом с кроватью были заполненны бутылками и мисками, различными медикаментами, пачками носовых платков и спиртовой лампой. Запах камфоры тяжело висел в теплом, влажном воздухе.
Сэр Хьюго сидел в постели, окруженный газетами, и прижимал носовой платок к текущему носу. На его голове восседал ночной колпак с роскошной кисточкой из голубого шелка.
— Миз Тпидвелл, Темплтон-Вейн, — сказал он с резким кивком. (Во время нашего визита он продолжал шепелявить, старательно дыша через рот, но я не буду пытаться воспроизвести ужасные звуки, которые он издавал). Он махнул нам на пару стульев рядом с кроватью, в то время как горничная ждала у двери.
— Что такое, Картер? — гневно потребовал сэр Хьюго.
— Время принимать тоник, сэр. Леди Монтгомери дала особые указания, — сказала она.
Его лицо вытянулось. — Леди Монтгомери не моя мать. Убирайся, — проворчал он.
Служанка ухмыльнулась, когда уходила; я подозревала, что она была так же позабавлена злобностью сэра Хьюго, как и мы. Я слышала, как Стокер подавляет смех, когда он с восхищением смотрел на ночной колпак с кисточкой.
— Нам очень жаль, что вы плохо себя чувствуете, — сказала я сэру Хьюго.
— По крайней мере, у вас есть некоторое сочувствие, — угрюмо сказал он. — Моя жена суетится, горничная командует мной, и Морнадей злорадствует. Готов поспорить, что маленькая блоха сейчас сидит в моем кресле. — Тот факт, что инспектор Морнадей жаждал работы своего начальника, был одним из самых плохо хранимых секретов в Скотланд-Ярде. Без сомнения, он наслаждался каждым мгновением свободы от бдительного ока сэра Хьюго. Но я решила, что не стоит расстраивать больного и проигнорировала упоминание о Морнадее.
— Мы не должны задерживать вас дольше, чем необходимо, — сказала я, на моих губах появилась жизнерадостная улыбка. — Вам нужен отдых.
— Мне нужно занятие, — парировал он, терзая газеты. — Вы знаете, что происходит в моем городе? Убийство! Хаос! Мизантропия! А где я? Застрял в постели, ожидая, что Хелен даст мне дозу тоника для легких доктора Брайтлунга и силой накормит меня бламанже.
— Боже упаси, мы стоим между мужем и бламанже его жены, — пробормотал Стокер.
Сэр Хьюго потянулся к подушке, чтобы швырнуть в него, но я подняла руку. — Не беспокойтесь, сэр Хьюго. Стокер просто дразнит. Я подолью что-нибудь в его чай позже, чтобы отомстить за вас.
— Пусть это будет мышьяк. — Сэр Хьюго начал кашлять, отвратительный приступ заставил его задыхаться. Не говоря ни слова, Стокер подошел к окнам и чуть-чуть приоткрыл одно из них. Свежий холодный воздух ворвался в комнату, развеяв тяжелую атмосферу. Пока сэр Хьюго приходил в себя, Стокер занялся спиртовой лампой и различными бутылками. Через несколько секунд он подошел к кровати, неся дымящуюся миску и полотенце.