— Что это? — спросил сэр Хьюго.
— Лекарство, — сказал Стокер. Он поставил миску на поднос с кроватью и положил все это на колени сэра Хьюго. Он накинул полотенце на голову больного. — Теперь, сделайте медленный, глубокий вдох и держите пар в легких как можно дольше.
Я понюхала воздух. — Шалфей?
— И тимьян с небольшим количеством мятного масла. Я бы предпочел белый эвкалипт, но его чертовски сложно найти за пределами Австралии.
Мы поболтали в течение нескольких минут, сравнивая травяные средства, которые мы собирали в наших путешествиях, пока не появился сэр Хьюго с сопливым и красным лицом, но с заметно более легким дыханием.
— Это работает, — сказал он с некоторым удивлением.
Стокер вздохнул. — Я хирург», — напомнил он сэру Хьюго.
— Да, я просто не знал, что вы хороший хирург. — Сэр Хьюго откинулся на спинку подушки, все еще окруженный ароматным паром. — Ах, мне намного лучше. — Он глубоко вздохнул и снова выдохнул. — Я не мог дышать почти две недели.
— Немного свежего воздуха и регулярные паровые бани из трав, — инструктировал Стокер. — И вылейте этот тоник. Он ядовитый.
— Я так и сделаю, — пообещал сэр Хьюго, явно в лучшем настроении. Он посмотрел на меня. — Вам может быть интересно, почему я попросил вас зайти сегодня.
— Мы в растерянности, — честно сказала я. — Мы не вмешивались в ваши дела с кражи чайного полотенца с прошлой осени. — Наши любительские следственные действия были занозой в боку сэра Хьюго. Он курсировал между неохотной терпимостью и пенистой яростью, когда мы оказались замешаны в расследовании убийства. Я не могла устоять перед желанием немного натянуть нос сэру Хьюго. — Я предполагаю, это как-то связано с моей нежелательной связью с королевской семьей? — Мой статус полулегитимного члена этой августовской группы вызывал недовольство сэра Хьюго и выявлял его самые защитные инстинкты. — Меня ждет ваше периодическое разглагольствование на тему, как все, что я делаю, может плохо отразиться на них?
Сэр Хьюго выглядел обиженным. — Я не разглагольствую.
— Вы это делали много раз. Должна ли я перечислить их?
— Я не позвал вас сейчас, чтобы читать вам нотации, — поправился он. — На самом деле, я хочу предложить вам помощь.
Стокер и я повернулись друг к другу, моргая. — Стокер, есть ли в этих травах что-нибудь, что может вызвать у сэра Хьюго галлюцинации? Это единственное объяснение.
— Я совершенно серьезен, — возразил сэр Хьюго. — Я знаю, что был строг с вами в прошлом.
— Вы меня арестовали, — холодно указал Стокер.
— Да, но…
— Ваши люди посадили меня в полицейский фургон и потащили в Скотланд-Ярд, как обычного карманника, — продолжил Стокер.
— Как бы то ни…
— Меня обыскали. Полностью, головы до ног, — закончил Стокер.
Сэр Хьюго заерзал. — Возможно, я позволил парням зайти слишком далеко, — признался он.
Я повернулась к Стокеру. — Они раздевали тебя?
— Они раздели меня, оставив в чем мать родила, — подтвердил он.
— Это, должно быть, напугало их, — размышляла я. Я имела удовольствие видеть обнаженные формы Стокера несколько раз, хотя и невинно. Любой мужчина, который лишил его одежды, несомненно, пострадает от сравнения.
Сэр Хьюго все еще сидел с широко раскрытым ртом от моего последнего замечания, когда я продолжила — Что вы имеете в виду, вы намереваетесь помочь нам?
— Я имею в виду именно это. Мое внимание привлекло то, что могло бы доказать… трудно сказать, — сказал он, казалось, в замешательстве. — Я не знаю, как лучше начать.
— Сэр Хьюго! Я видел вас в вашем худшем приступе гнева, и я должен сказать, что я гораздо больше смущен этим внимательным отношением к нашим чувствам. Выкладывайте, старина.
— Очень хорошо. — Он приподнялся на подушке. — Извините, что я напоминаю вещи, которые вы, несомненно, похоронили, — начал он.
Я открыла рот, чтобы спросить, о чем он говорит, но в тот момент я поняла, что взгляд сэра Хьюго не останавливался на мне. Он смотрел на Стокера.
Я закрыла рот. Выражение лица Стокера было таким же невозмутимым, как обычно.
— Какие вещи? — потребовала я.
— Вещи, которые могут привести к тому, что Стокера начнут подозревать как лицо, заинтересованное в исчезновении человека.
— Чье исчезновение? — спросила я, но Стокер не пошевелился. Он уже знал, поняла я, потому что на его лице была мрачность, которую я никогда раньше не видела.
Сэр Хьюго продолжил. — Парень по имени Джон де Морган. Совсем недавно он работал фотографом в экспедиции Тивертона в Египте.
При этих словах я расхохоталась. — Какая ерунда! Стокер не имеет никакого отношения к Джону де Моргану.
— Вероника… — тихо начал Стокер.
Я хлопнула рукой. — Тише, Стокер. Я ругаю сэра Хьюго. — Я продолжала в том же духе, высмеивая сэра Хьюго за явную нелепость идеи, что Стокер может быть причастен к исчезновению де Моргана. Через минуту или две я понял, что Стокер и сэр Хьюго подозрительно молчали, и молчание между ними висело в комнате.
Я обернулась к Стокеру. — Ты имеешь в виду, что это правда? У тебя есть связь с Джоном де Морганом. Почему ты не сказал?
— Как сказал сэр Хьюго, я похоронил своих мертвецов, — сказал он мне просто. Я ждала, но он больше ничего не сказал. Я повернулась к сэру Хьюго.
— Очень хорошо, между ними есть связь. Но вы не можете серьезно подозревать Стокера в причинении вреда парню. Могу ли я напомнить вам, что вы говорите о Ревелстоуке Темплтон-Вейн? Достопочтенном Ревелстоуке Темплтон-Вейне? Его отец был виконтом, а дед по материнской линии — герцогом Кесвиком.
— Мне известны его предшественники, мисс Спидвэлл. Это не защитит его от подозрений, если определенные факты станут достоянием общественности.
Я сделала глубокий вдох. — Отлично. Мы должны иметь четкое понимание этих фактов. Продолжайте.
Сэр Хьюго выглядел слегка успокоившимся, словно прежде он ожидал истерики. Он должен был знать лучше. Я была ученым, в конце концов. В раннем возрасте я узнала, что факты это единственное, на что можно по-настоящему положиться в этом мире.
Стокер ничего не сказал. Он просто сидел и ждал, пока сэр Хьюго заговорит.
— В начале этого египтологического сезона Джон де Морган был нанят в качестве фотографа для экспедиции сэра Лестера Тивертона. Он отправился в Египет с Тивертонами в ноябре, и ему было разрешено взять с собой жену, так как леди Тивертон и мисс Ифигения Тивертон должны были присоединиться к экспедиции после Рождества. Как вы, несомненно, читали в газетах, — сказал он, скривив губы, — было сделано открытие. Тивертоны обнаружили частичное захоронение принцессы. Две недели назад де Морган внезапно покинул Египет в сопровождении миссис де Морган. Они не сказали ни слова Тивертонам и оставили экспедицию, взяв лишь по одной ковровой сумке.
— Любопытно, — пробормотала я.
— В то же время бесценная диадема, принадлежавшая мертвой принцессе, пропала без вести. Это самая важная вещь в коллекции, и, к сожалению, предполагается, что де Морган украл ее.
— Предполагается кем?
— Тивертонами. Они не хотели бы указывать пальцем, но поскольку коллекция должна быть внесена в каталог для египетских властей, они должны были сообщить о краже. — Он прочистил горло, продолжая рассказ. — Де Морган и его жена добрались на пароходе до Марселя, где сели в поезд до Парижа, а затем до Кале. Оттуда они взяли пароход по каналу, прибыв в Дувр около полуночи. Они отправились в небольшую частную гостиницу в Дувре, где снимали отдельные комнаты, так как де Морган страдал от плохого здоровья и не хотел беспокоить свою жену.
Я поджала губы, но ничего не сказала. Какая женщина предпочтет отдельную комнату для своего собственного комфорта, когда ее муж болен и нуждается в уходе?
Сэр Хьюго продолжал свой рассказ. — Они спали врозь. Утром де Морган исчез без следа. По настоянию его жены местная полиция провела расследование, но не нашли никаких следов его пребывания в Дувре или в Лондоне. Объявления были размещены в газетах по всей стране. Пассажирские списки, билетные кассы, железнодорожные грузчики — никаких результов… Джон де Морган просто исчез.