К моему удивлению, Фигги подчинился. Генри поспешил за ней, и это заставило меня и Стокера узнать, что мы можем больше, чем думаем.
— Фигги рассказала мне кое-что из того, что произошло, и я знаю, что она подозревает меня в соучастии в этом заговоре. Я могу сказать вам, что ничто не может быть дальше от истины. Я только сегодня узнала в полной мере о том, что происходит, когда мой муж и Патрик чуть не подрались менее часу назад в этой самой комнате. Они отправились в загородный дом в Суррей, — сказала она, сложив руки вместе. — Я уверена, что произойдет что-то ужасное.
— С которым из них? — умело спросил Стокер.
Она вздрогнула. — С моим мужем. Он не преступник. Он не жестокий, — протестовала она. — Патрик причинит ему вред. Сейчас сэр Лестер считает, что Патрик у него в руках, но я знаю, что Патрик найдет способ повернуть стол.
— Фэйрбротер ведет двойную игру? — предположил Стокер.
— Это то, во что верит сэр Лестер, — сказала она, сжав губы. — Они были равными партнерами в этом деле, но мой муж пришел к выводу, что Патрик хочет обмануть его.
— Почему он так думает? — спросил Стокер.
— Я пошла в комнату Патрика, — сказала она, протискивая слова сквозь губы. — Я обыскала его вещи, и среди его бумаг я нашла билет на пароход, который уезжает завтра. Он собирается уехать в Южную Америку, в Аргентину. Я также нашла пакет с порошком, — добавила она с ужасом. — Я думаю, что это какой-то яд. Небеса знают, что он с ним сделал — или хотел сделать.
Я повернулась к Стокеру. — Джонас Фаулер? — Он резко кивнул головой.
Леди Тивертон продолжала. — Я взяла билет и пакет, чтобы убедить своего мужа, что Патрик работает против него, чтобы показать ему, кем на самом деле был Патрик. Я сказала ему, что мы могли бы противостоять Патрику вместе, заставить его отказаться от своей доли и уехать спокойно, не устраивая скандала, но сэр Лестер не хотел об этом слышать. Он покинул свою больничную койку и взял револьвер, чтобы заставить Патрика отправиться с ним в Суррей.
— Почему Суррей? — спросила я.
— Тивертон-Холл — это загородный дом моего мужа в Суррее. Именно там хранятся остальные артефакты, которые они собирались продать, — быстро объяснила она. — Сэр Лестер думает, что их вынесли, и он хочет убедиться в этом сам. Вы должны остановить его, прежде чем он сделает что-то опрометчивое!
— Мы будем преследовать их, — пообещал Стокер.
— Но они уехали последним поездом, — сказала она, ломая руки. — Следующий поезд идет только утром.
— О, ради бога, — пробормотала я. — Мы не спасательная миссия! В ходе этого расследования мы уже были наполовину утоплены, почти сожжены и едва не задохнулись в канализации.
Внезапное движение в дверях привлекло мое внимание.
— Пожалуйста, — умоляла Фигги со слезами на глазах, выйдя вперед. — Вы должны помочь. Это мой отец.
Ее голос сломался на последнем слоге, и я знала, что больше не могу сражаться. Стокер мог противостоять многим вещам, но несчастная девушка, пытающаяся спасти отца, не была одной из них.
— Очень хорошо, — утешила я ее. — Мы сделаем что-нибудь. Но что? Наемная карета?
— Лошади никогда не побьют поезд, — сказал Стокер, задумчиво поглаживая подбородок. — Но я знаю кое-что, что сможет.
Я смотрела на воздушный шар Монтголфира. — Ты шутишь.
— Нет, — сказал Стокер с безумным спокойствием. — Готов к полету. Я хотел проверить его на этой неделе в любом случае. И это наш единственный шанс добраться до дома Тивертона сегодня вечером. Даже ветер на нашей стороне, и это уже чудо.
Я посмотрела на Генри Стила, который побледнел до мраморно-белого в лунном свете.
Я вздохнула. — Тогда пошли. Если мы хотим умереть, давайте сделаем это как мужчины и англичане.
Мы решили взать с собой Генри, потому что он знал расположение загородного поместья Тивертона, и отчаянные просьбы Фигги побудили леди Велли к действию. Она вытащила всех трудоспособных слуг мужского пола в Бишоп-Фолли из постели и приказала им всей властью своего тезки следовать за Стокером, подчиняясь его руководству. Пока мужчины собирались, Стокер и я поспешно оделись в наши самые теплые одежды, чтобы не допустить переохлаждения при полете в воздухе. Поверх моего костюма я завернула теплую шаль, плотно заправив концы за пояс, и Стокер обнаружил невероятную медвежью шкуру, которую Генри Стил мог надеть как плащ.
После того, как мы были экипированы, Стокер организовал рабочих в группы, чтобы натянуть веревки и разгладить оболочку воздушного шара. Он забрался в гондолу, указав мне и Генри, где встать, чтобы вес был равномерно распределен и как правильно расположить мешки с песком. Стокер и Генри сами зажгли жаровню, насыпая в нее уголь, пока медленно, почти незаметно, шар не начал заполняться. Шелк двигался медленно, оживая, когда воздух переместился в его большое легкое, втягивая тепло, которое заставляло его подниматься. Я смотрела, сжимая руки и стараясь сдержать восторг, когда он рос, поднимался и округлялся, пока не поднялся над верхушками деревьев. Грандиозное зрелище — воздушный шар, украшенный посланиями давно умершего короля, версальского призрака, поднимающийся над сердцем Марильбона.
Гондола выжидательно стояла на траве, дрожа в ожидании, и я забралась в корзину со Стокером и Генри. По сигналу Стокера команда ребят на земле отпустила веревки, и корзина медленно и грациозно поднялась как танцор. Парни внизу махали шапками и приветствовали, а леди Велли помахала своей тростью. Рядом с ней неподвижно стояла Фигги, ее бледное лицо повернулось, чтобы наблюдать за нами, когда мы улетали. Стокер сделал несколько корректировок, и мы повернули к югу.
Путешествуя над спящим городом, мы бесшумно плыли по ночному небу к реке и мимо палат парламента. Циферблат Great Westminster Clock[12] светился белым на золотой башне, а высоко над часами висел фонарь Айртона, его зеленый блеск провозглашал, что парламент все еще заседает. Мы проплыли мимо него, молча, как призрак в ясной звездной ночи.
Мы скользили над Темзой и над южным берегом, пока, наконец, не добрались до сельской местности, внизу простиралась полоса темноты. Тут и там мерцали точки светящихся городских огней, но по большей части все было тихо и темно, сельская Англия мирно укладывалась в постель поздней зимней ночью. Воздух был очень холодным, и я была благодарна за тепло жаровни. Холод февральского воздуха дал нам хороший подъем, и время от времени Стокер и Генри делали паузу в своей неистовой подпитке жаровни, чтобы наблюдать, как Англия развернулась под нами, освещенная нежным сиянием полной луны. Время от времени воздух в воздушном шаре будет охлаждаться, в результате чего мы внезапно упадем, и мой желудок захлестнет меня, создавая прилив радости, подобный скачке на быстрой лошади или стоянию на палубе лодки с пузатым животом паруса. Мне нравилась каждая минута этого странного приключения, и я не раз оглядывалась и обнаруживала, что Стокер улыбается мне в адском огне жаровни. Я улыбалась ему в ответ, наслаждаясь нашим новым приключением.
Бедный Генри Стил не чувствовал себя так хорошо. Непривычное движение полета заставило его не раз наклониться над боковой частью гондолы, опустошив содержимое желудка со звучными стонами.
— Это безумие, — простонал он. — Самая дикая из гусиных гонок! Как мы можем надеяться найти их?
— Мужество, мистер Стил! — сказала я, передавая ему флягу aguardiente, чтобы укрепить его нервы. Он взял ее и глубоко глотнул, задыхаясь и кашляя. На мгновение я думала, что он уступит своему испугу, но он собрался, и я поверила, что его отец будет им гордиться. Шансы на то, что мы выследим их в темной безмятежности той мартовской ночи, были незначительные, но я всегда была необычайно удачливой в самые неожиданные моменты. Каким-то образом — Божественным провидением? Удачей? Ревностныые усилия Стокера? — мы наконец-то заметили поезд под нами, несущийся по сельской местности, его двигатель выдыхал огромные потоки пара. Я подумала о Патрике Фэйрбротере и сэре Лестере Тивертоне и предстоящей конфронтации. Приветствует ли нас кто-нибудь из них? Принесем ли мы избавление? Или разрушение?
— Вот! — закричал Генри, указывая на излучину в узкой реке. — Боже мой, я не могу в это поверить, но это там, где река поворачивается. Это Тивертон-Холл. Видите, где лунный свет освещает широкий, ровный участок земли, газон впереди, вы можете приземлиться там.