Он врет, черт побери. Может, долговая расписка, выданная за пять долларов, и выгодна для серба, но только не для ирландца.
— На какой адрес вы отправляете деньги мистеру Робертсу? — спрашиваю я.
— Я посылаю их по почте до востребования. Через два-три дня мне приходят комиссионные.
— Но куда вы отправляете письмо? Адрес в Чикаго?
— Да, главпочтамт. Именно поэтому я знаю, что мистер Робертс до сих пор живет здесь.
— Это неплохое занятие для вас, принц. И пока вы получаете деньги, зачем дергаться? Зачем вам видеть Робертса?
Этот вопрос ему не нравится. Он оглядывает меня в монокль:
— Мистер Крэгг, я плачу вам пятьсот долларов за поиски мистера Робертса. Вы хотите и дальше работать на меня?
— Конечно, принц! — заверяю я его. — Я просто пытаюсь побольше выяснить о мистере Робертсе… A-а, вот и девушки!
Они выглядят так, словно в дамской комнате раскурили трубку мира. Я встаю и обращаюсь к Бетти:
— Боже, я только что вспомнил, что мы должны быть на вечеринке у Билла.
— Я как раз собиралась тебе напомнить, — на лету подхватывает Бетти.
— До свидания, принц, — говорю я. — Увидимся через пару дней.
Он хватает Бетти за руку и пытается ее поцеловать. Она вырывает руку.
— Я только что ее помыла, — говорит она ему.
— Но вы оставите свой телефон? Адрес? Мне хотелось бы послать вам цветы.
— У меня аллергия на пыльцу, — заявляет Бетти. — Я терпеть не могу цветы. И у меня нет телефона. Я так и не научилась им пользоваться. До свидания, принц.
— До свидания! — рявкает Мици. — Было так приятно с вами познакомиться.
Мы уходим.
— Милый парень этот принц, — говорит Бетти уже на улице. — Чей-то муж когда-нибудь его обязательно пристрелит.
— Ты забыла про Мейми Келли. У нее явно что-то есть на него.
— Ты собираешься на него доносить?
— Пока нет. Нужно решить с ним еще несколько вопросов.
— А тебе удалось из него что-то вытянуть?
— Угу. Причину, почему он хочет отыскать этого Робертса. Однажды он попытался утаить часть денег и выяснил, что Робертс приставил к нему шпиона. Как я догадываюсь, принц предпочитает сто процентов десяти.
«Красная мельница» находится всего в паре кварталов от жилья Бетти. Я вместе с ней иду на восток по Лоренс-авеню. Потом мы заворачиваем на Винтроп и почти доходим до нужного места, когда она понимает, куда мы направляемся.
— Ты провожаешь меня домой? — спрашивает она. — Какой запоминающийся вечер!
— Запоминающийся будет в следующий раз. Может, встретимся завтра?
— Вероятно, ты поведешь меня на собрание болгар или сибиряков.
Я оставляю Бетти перед подъездом. Она недовольна, но я ничего не могу с этим поделать. Бетти скрывается внутри здания. Я увижу ее утром. Сегодня же мне нужно сделать еще пару дел, а утром рано вставать.
Я отправляюсь в магазин канцелярских товаров на Бродвее, который все еще открыт, и покупаю большую детскую книгу в твердой обложке. Прошу продавца завернуть книгу в красную бумагу, самую яркую, которая только есть в магазине. Он заворачивает ее в блестящую оберточную бумагу, предназначенную для рождественских подарков. Затем я покупаю у него набор почтовых марок и наклейку для указания адреса.
В центр города далеко ехать, поэтому я решаю воспользоваться электричкой. Выхожу на Квинси, иду на почту и отправляю красную посылку. После этого возвращаюсь в свою дешевую гостиницу на Джексон-стрит и ложусь спать.
Я встаю в семь тридцать, завтракаю в кафе «У Томсона» — на этот раз без некрологов. После этого отправляюсь на почту, чтобы посмотреть, сработала ли моя маленькая уловка.
На главпочтамте в Чикаго в зале до востребования находится пара тысяч абонентских ящиков. Чтобы следить за ними за всеми в час пик потребуется не одна пара глаз. Именно поэтому я отправил мистеру Робертсу книгу. Почтовый служащий опустит в абонентский ящик уведомление, в котором сообщит, что для мистера Робертса пришла посылка. И тому придется обратиться за ней в одно из окошек.
Поэтому я убиваю время у стола, за которым заполняют бланки и пишут письма. Он находится у окон, выходящих на улицу. Заполняю восемнадцать или двадцать бланков почтовых денежных переводов на фантастические суммы, потом рву их или засовываю себе в карман. Заполняю бланк каждый раз, когда кто-то выходит из зала с абонентскими ящиками и направляется к одному из окошек за посылкой.
Красную посылку отдают в девять сорок пять. Я чуть не пропускаю этот момент, потому что ожидал мужчину, а это девушка, причем молоденькая, вероятно только что закончившая среднюю школу.
Когда она выходит с почты, я иду прямо за ней. Она даже не подозревает, что за ней кто-то следит. Она двигается в северном направлении, вверх по Кларк-стрит, к Монро, потом поворачивает на восток и заходит в одно здание. Я вместе с ней еду в лифте на десятый этаж.
Она скрывается за дверью, я подхожу к ней и читаю надпись: «„Харкер“. Обслуживание населения».
Жду примерно пять минут, потом захожу. Девушка, за которой я шел с почты, сидит за пишущей машинкой. В помещении есть еще одна, крупная дамочка с лошадиным лицом, письменный стол которой находится сразу же за дверью. Рядом с ней, у стены, стоит большой шкаф с узкими ящичками. В большинстве отделений — письма. На столе перед дамочкой тоже лежит стопка корреспонденции, красная посылка в ней.
— Как я понимаю, вы оказываете почтовые услуги для деловых людей, — говорю я.
— Все правильно, — отвечает дамочка с лошадиным лицом. — Мы принимаем телефонные звонки, отправляем почту и обеспечиваем вам адрес для деловой корреспонденции. Никакого номера офиса не требуется. Наши услуги стоят всего два доллара в месяц.
— Прекрасно, — говорю я. — А теперь скажите мне, получает ли здесь почту мистер Браун?
Ее тон тут же становится ледяным:
— Наши услуги абсолютно конфиденциальны!
— Но я получил письмо от Брауна. И он дал этот адрес. Я хочу с ним встретиться.
— В таком случае вам нужно оставить для него сообщение. Хотя среди наших клиентов нет мистера Брауна, — морщит она лоб.
— Вероятно, у меня неправильный адрес, — говорю я и выхожу из конторы.
В холле на первом этаже стоит киоск, в котором торгуют сигаретами, а рядом с ним — автомат для игры в шарики. На стекле приклеена надпись: «Только для развлечения. Без призов и выигрышей».
В этой игре нужно ловко бросить стальные шарики. Они касаются определенных пружин, после чего зажигаются огоньки и указывается количество набранных очков. Я спускаю три пятицентовые монеты, потом обращаюсь за мелочью к продавцу из киоска.
— Вы знаете, что играете просто для забавы? — предупреждает он меня.
— Конечно. Я просто убиваю время, вот и все.
Трачу на игру доллар, затем болтаюсь в холле еще полчаса, потом спускаю еще доллар. Уже половина двенадцатого, и продавец киоска начинает нервничать оттого, что я постоянно нахожусь в холле.
Покупаю у него шоколадный батончик, получаю сдачу пятицентовыми монетами и отправляю их все в автомат.
— Это занятие вам недешево обходится, — замечает продавец.
— Как и дамочка, которую я должен здесь встретить! — хмуро отвечаю я.
Он смеется.
— Ну и терпение у тебя, парень! — говорит он. — Целых два часа!
Бросаю в щель два стальных шарика, а затем толкаю оба плунжером. Зажигаются огоньки, звонит звоночек.
— Вы взяли банк! — кричит продавец из киоска.
— Никаких призов, да? — гневно смотрю я на него.
В передней части автомата находится маленькая ручка. Я нажимаю на нее, открывается маленькая дверца, и моему взору представляется коробочка, почти доверху заполненная пятицентовыми монетами. Там примерно пять фунтов монет. Отправляю их себе в карман, продавец из киоска наблюдает за мной с несчастным видом. Он все еще боится, что я полицейский.
После этого я ухожу. Сразу же после двенадцати отправляюсь в «Григорианские башни» на бульваре Мичиган и поднимаюсь на лифте к принцу Петру.