Они оба посмотрели в лицо человеку, сидящему перед столом МакЮэна.
Шеф Питер Тэтчер. Доброе солидное лицо, седые виски, острый взгляд опытного полицейского. Крепко сжатые губы. На лице беспокойство, как и на физиономиях его подчиненных:
— Надо его взять, ребята. Мы должны его остановить.
— Я двадцать лет в полиции, шеф, — сказал МакЮэн. — Мне опыта не занимать, упорства тоже. Я достал Доука в Бразилии. Я мотался в Индию за Стефано и арестовал его. Этот хитрый хрен лунолицый тоже от меня не уйдет. Клянусь, шеф, я его схвачу.
Шеф Тэтчер кивнул.
— Надо, Гил, надо. Газеты вопят. Совет полиции ерепенится. Надо — и побыстрей.
— Шеф, даю слово! Меня от него и его от меня ничто не оторвет. Я обещаний на ветер не бросаю.
— Знаю, Гил, знаю. Я на тебя надеюсь. Твой случай. Всем, чем могу, поддержу.
Стив Тэтчер принял торжественный вид:
— Мой опыт, Гил, конечно, скромен, но всем, чем могу, помогу…
Дверь кабинета открылась. Впорхнула девица лет двадцати двух, бодрая, симпатичная. Лицом она чем-то напоминала лейтенанта — и не случайно. Дочь прибежала на службу к отцу.
Девушка махнула рукой МакЮэну, поклонилась шефу Тэтчеру и, подскочив к Стивену, чмокнула его в щеку.
На среднем пальце левой руки Сью МакЮэн поблескивал перстенек. Подарил его Стив Тэтчер. Вскоре ожидалась свадьба.
— Носы повесили, — заметила она свирепые физиономии полицейских. — Газеты-то развопились! Этот лунатик, получается, преступник века.
— Сью, ты здесь не вовремя и не к месту. Мы заняты, — строго принялся выговаривать дочери МакЮэн. — Беги домой.
— Но почему? Может быть, как раз я и помогу. Может, вам поможет знаменитая женская интуиция.
— Сью! Ты слишком часто суешь нос в полицейские дела. Это добром не кончится. Иди домой со своей интуицией.
— Зря ты так думаешь, — как будто не услышала Сью. — Я, к примеру, вижу, что этот Луноголовый не обычный громила и вор. Он очень умен. Тщательно планирует, прорабатывает ограбление, подготавливает преступление и отход. Сколько уже всего натворил и ни разу не попался! Искать его среди судимых — пустая трата времени. Это человек воспитанный, образованный, с прекрасными манерами, из хорошей семьи.
— Сью! Иди с этой историей в газету. Они и так там раздули о нем…
— Я вовсе не хочу делать из него героя. В конце концов, он вор, а кража не просто нарушение закона, она противна здоровой человеческой натуре. Конечно, он заслуживает наказания. Его характер испорчен этим бесчестным ремеслом. Ну как, я вам помогла?
— Очень. Только неясно чем. Домой иди.
— Сколько он украл в этот раз?
— 650 долларов.
— Шесть с половиной сотен? Всего-то? — удивилась Сью. — Тоже мне, вор… Мелкий воришка какой-то…
Приход конгрегационалистской церкви расположен в центре города, недалеко от делового квартала. Преподобный Эдуард Паркер жил один, без семьи и прислуги.
В 9 вечера, в день после ограбления сейфа Мартина Ричмонда, в дверь его постучали. Пастор открыл, не спрашивая, кто за дверью.
У порога оказался низкорослый крепыш с носом, очевидно когда-то сломанным в кулачном бою. Ухо расплющено, а шеи вообще не заметно. Про такую говорят — «бычья». Без лишних слов парень сунул пастору запечатанный конверт.
— От друга для бедняков прихода, — буркнул он и тут же исчез в сгустившейся тьме.
Доктор Паркер вскрыл конверт. Деньги. Завернуты в серебристую фольгу. 250 долларов.
Мод Беттс, вдова с тремя детьми и без работы. Проживает в многоквартирной развалюхе в складском районе города. Холодная плита на кухне. Готовить на ней нечего. Припасы закончились. Хозяин предупредил: плати или съезжай. Платить нечем, долг за четыре месяца. Перспектива — сельский приют-ферма.
Стук в дверь. Мод Беттс вытерла глаза, отперла дверь. Какой-то малец сует ей конверт. «От друга». И сразу пропал.
Миссис Беттс открывает конверт — и ахает. 200 долларов, завернутые в блестящую фольгу.
Этель Кнапп, 20 лет, хороша собой, стоит в своей меблирашке и гипнотизирует газовый рожок. Уже минут десять смотрит на него, набирается храбрости. Надо повернуть кран. Но не подносить спичку.
Денег нет. Приехала в город из Огайо, искать работу. Работы нет. Домой вернуться не на что. Но есть один путь, чтобы спастись от голода и унижения. Газовый рожок.
Она поднимает руку к крану. Отдергивает. Снова тянется…
Ее отвлекает тихий шорох. Из-под двери пролезает в комнату конверт, застывает у порога. Она подбирает его, разрывает бумагу… Под ней фольга, в которой… 200 долларов!
Этель бросается к двери, рывком распахивает ее… Пусто. Она бежит по ступенькам. На улице никого. Откуда ей знать, что деньги принес коренастый молодой человек, только что исчезнувший за углом. Но они спасли ей жизнь…
Преп. Эдв. Паркер — 250 долл.
Мод Беттс — 200 долл.
Этель Кнапп — 200 долл.
Итого — 650 долл.
Глава 2
Слова Луноголового
Обрадованные, доктор Паркер, миссис Беттс и мисс Кнапп не обратили внимания на серебристую полоску фольги, стягивающую деньги, которые попали к ним таким странным способом. Никто из них не сообразил сопоставить эти дары неба с Луноголовым.
Если бы они это заподозрили, то приняли бы за Луноголового коренастого молодого человека. И ошиблись бы.
Нед Дарган, бывший боксер в легком весе — отсюда сломанный нос и расплющенное ухо, — шагал по темной улице трущобного района. Головой он не вертел, по сторонам не глядел, шел уверенно, зная дорогу. Дойдя до заброшенного здания, обреченного на снос, он задержался. Здесь впервые огляделся и, убедившись, что за ним не следят, вошел в неосвещенный подъезд, закрыл за собой дверь, поднялся на этаж по обшарпанным ступеням, заваленным обвалившейся штукатуркой. Пахло пылью и плесенью. Дарган прошел по коридору, протянул руку к ручке.
— Входи, Ангел, — услышал он.
Дарган улыбнулся и вошел. В комнате темно. Глаза постепенно привыкали к темноте. Он различил фигуру у стола, напоминавшую материализовавшийся призрак. Вместо головы у темного силуэта красовался серебряный шар.
— Добрый вечер, босс, — сказал Дарган.
Среброглавое привидение приветственно подняло руку:
— Разнес, Ангел?
— Да, босс, без происшествий. И они там на дело пойдут, точно.
— Да, Ангел. Знаешь, почему я выбрал Мартина Ричмонда?
— Догадываюсь. Не совсем он тот, кем прикидывается.
— Это верно. Именно не совсем тот. Весьма уважаемый господин. Положение в обществе, состояние. Но вот что мне в нем не нравится, Ангел. Он нажил свои миллионы демпингом, сбивая цены на рынке акций. Он приносит страдания тем, кому мы стремимся помочь. Мало я с него снял, Ангел. Ничего, вернусь к нему позже.
Дарган всматривался во тьму:
— Вот я чего не понимаю, босс. Вы рискуете — но ничего не берете себе.
Из-под серебристого шара донесся смешок:
— Зачем мне деньги? Мне хватает. А многим не хватает на самое необходимое. Что бы ты делал, если бы увидел, что на ребенка несется грузовик? Ты бы выхватил ребенка, не думая, что рискуешь жизнью. Люди страдают, Ангел. Я так же не могу прекратить им помогать, как не могу не дышать. Если бы можно было брать деньги у тех, у кого их много, и давать тем, кому не хватает, и не прибегать к воровству, я бы пошел этим путем. Но такого способа нет.
— Не думайте, что я сомневаюсь, босс. Я полностью с вами.
— Да, Ангел, я это знаю. Потому и доверяю тебе, единственному в мире. Ты знаешь, что значит страдать, и потому ты со мной. Ну, что сегодня разведал?
Дарган покачал головой:
— Да так, босс… как обычно. Благотворительность — штука неповоротливая. Иным ведь вы в последний миг помогли, из могилы выдернули…. Есть тут водопроводчик по имени Эрнест Миллер. У него дочь в чахотке, Агнес звать. Непременно помрет, коли в Аризону не отправить, а у него откуда деньги?
— Будут у него деньги, Ангел.
— Ну, про Фрэнка Лодера я уже толковал…
— Лодера помню.
— Еще двое сирот, Билл и Бетти Андерсон. Мать недавно умерла. Остались у них дядя с теткой, тоже Андерсоны. Тоже едва сводят концы с концами, куда им детей брать. Так что отдадут в приют сироток, если не помочь.