Слуга отчаянно застучал в дверь опочивальни Лунарии.
— Госпожа, он здесь!
— Кто? — сонно спросила Лунария, не спеша открывать двери.
— Господин Сабирус! — закричал слуга, испугавшись ее забывчивости.
Дракон приземлился на террасе перед домом. Колдун остановил его одним-единственным словом. Он соскочил с драгоценного седла и, задумавшись, посмотрел на висячий сад. Деревья опасно клонились под тяжестью несобранных плодов, струи фонтанов вздымались к небу. Ночные цветы уже распустились и теперь источали пьянящие ароматы. В саду Лунарии не цвели дневные цветы… Иногда какой-нибудь садовник проползал по наклонным террасам висячего сада, чтобы проследить за ростом растений, течением воды. Но при любом неосторожном движении он мог упасть в расщелину глубиной в восемьдесят футов и разбиться насмерть.
Войти же в дом Лунарии можно было только через секретную дверь, о которой хозяйка сама сообщала своим клиентам. Или же спустившись с неба. Слуга выбежал на террасу и упал на колени перед Сабирусом.
— Моя хозяйка еще не готова, она просит вас подождать.
Но Сабирус вошел в дом и заметил богато одетого человека, с невероятной скоростью бегущего вниз по лестнице.
Лунария специально задержала одного из своих посетителей, чтобы колдун увидел его, — вариация на одну из разыгранных ранее сцен. Перед последним пролетом лестницы, ведущей к секретной двери, перед тем как выскользнуть из дома, посетитель остановился и испуганно поднял голову.
— Можешь не бояться меня, несчастный, — вздохнул Сабирус.
Но человек, дрожа от страха, припустил еще быстрее, что-то неразборчиво бормоча.
Сабирус прошел дальше вглубь дома и увидел Лунарию Ваймиан в темно-красных одеждах цвета неба с заходящим солнцем. Ее светлые волосы были посыпаны золотой пудрой. Лунария смело посмотрела в глаза Сабирусу. Колдун молчал. Тогда она презрительно кивнула в сторону столовой.
— Я не гордая, — заявила она. — Я приму твой подарок за обедом. Надеюсь, ты позволишь мне сделать небольшой перерыв между моим предыдущим посетителем и тобой.
В ПОЛУТЬМЕ СТОЛОВОЙ мерцали золотые подносы и хрустальные кубки. Лунария была очень богата, но каждый золотой давался ей нелегко.
Красавица и ее гость молчали. За ширмой музыканты исполняли любовные песни с резким и жестким ритмом. Рабы приносили и уносили искусно приготовленные блюда. Лунария выбирала по кусочку от каждого, но ела умеренно. Сабирус ни к чему не прикасался. Никто из смертных не мог похвастать, что когда-нибудь видел, как он ест или пьет вино.
— Какой наш маг сегодня торжественный!.. Хотя не могу припомнить, каким он был в прошлый раз.
Сабирус не сводил глаз с красавицы, впрочем, как и всегда. Он сидел неподвижно, с выражением легкого удивления на лице, застывший, словно мотылек, пронзенный булавкой.
— Ты что, умер? — не выдержала, наконец, Лунария. — Не грусти, я всегда буду твоей, за определенную плату, разумеется.
Сабирус зашевелился. Он положил перед собой на стол шкатулку и что-то пробормотал. Шкатулка открылась. В свете свечей заискрился флакон из синего хрусталя.
Лунария постучала по ширме серебряным жезлом, и музыка прекратилась. Красавица и чародей остались наедине с колдовским флаконом.
— Сегодня по городу прошел новый слух. Говорят, у тебя появился синий флакон, в котором томятся тысячи душ, — начала Лунария. — Эти души могут рассказать о сказочных богатствах и поведать о своих прошлых грехах. Куртизанки могут приоткрыть тайны древних дворов. Там есть и души приверженцев ныне забытых наук, и души гениев, которые в состоянии продиктовать новые книги и даже изобрести что-нибудь. Если, конечно, их удастся уговорить, назвав по имени.
— Я могу научить тебя этому, — предложил Сабирус.
— Согласна.
— И этим купить ночь любви? — Сабирус улыбнулся. Его улыбка была меланхоличной и какой-то вялой. — Но я хочу получить больше.
— Такой подарок стоит семь ночей, — быстро ответила Лунария. — Ты получишь их.
— Да, получу. И… даже больше.
Сабирус поднялся, обошел вокруг стола и остановился рядом со стулом Лунарии, а когда она встала, легонько коснулся длинными пальцами ее шеи. Красавица замерла.
Запах амбры и мускуса исходил от ее волос.
Лунария была наваждением колдуна. Единственной целью его существования. Сабирус скрывал от себя подлинные причины своего поведения — острую боль, которую эта женщина доставляла ему своим безразличием. Чародей видел лишь один выход: запереть душу красавицы в волшебный флакон. Сабирус часто обладал ее телом, но физическая близость его больше не устраивала. Он хотел владеть и распоряжаться мыслями и душой красавицы, полностью подчинить себе Лунарию и страдал, так как не мог обладать ею постоянно. Пальцы колдуна, лежащие на шее красавицы, напряглись.