Голос звучал, словно в полом черепе, отдавая эхом. Седревир поднял голову, уверенный, что все рыцари это слышат. Он уставился в пустоту, выпучив серые глаза. Перед ним в центре мозаики появилась колонна света, такого чистого и яркого, что свет факелов побледнел. Седревир уставился на это сияние наполовину ослепленный, а потом разглядел какой-то движущийся объект внутри колонны. В первое мгновение он не мог понять, что это. И, хотя он не видел ничего такого раньше, он с первого раза понял, что перед ним, и слабый стон вырвался из его горла. Рыцарь упал на колени, и дикие колокола зазвенели… и ужасные болезненные голоса запели…
А потом в пол ударила колонна белого огня, словно серебряное копье с горящим острием, которое блистало ещё более ярко, и от него отлетали малиновые лепестки, напоминающие бабочек, которые, отлетев на небольшое расстояние, исчезали. А потом горящее и кровоточащее копье покрылось окровавленными шипами, которые, полопавшись, превратились в золотые розы, сверкавшие, как луна и сами звезды. Наконец это призрачное создание стало насыщенного зеленого цвета, таким что казалось бездонным, как море. И от острия копья протянулась кровавая дорожка, но эта кровь была, как жидкое золото, и сверкала ярче, чем солнце. А потом из-за правого плеча рыцаря послышался новый голос, и, судя по теням, это было весьма странное создание, напоминающее человека со сложенными за спиной крыльями.
— Седревир, ищи Копьё Боли, Корону Скорби и Кубок Крови Жизни. Они — цель твоих Поисков, и, обретя их, ты, быть может, познаешь истину.
Седревир отлично понял, что открылось ему в видении. И когда он пришел в себя в замке башни и рассказал о том, что видел, ни один из Братства не смог подтвердить его слова. В великом свете ему были показаны три святые реликвии Христа: копье, которое пронзило Ему ребра; терновый венец, который венчал Его чело; чаша с Тайной Вечери, в которую было налито вино, а потом кровь из Его настоящей раны. Эти реликвии почитали как элементы мученичества, которое еще осталось на Земле. В самом деле, многие говорили, что знают, где они находятся, но это смотря с какой стороны посмотреть. А место это, как вы, наверное, слышали, крепость — замок Драгоценностей Добра, некоторые называли его Карба Банем. Там сокровища охраняли таинственные стражи. Вокруг Карба Банем протянулась огромная пустошь, где нет времен года, но порой бывает холодно или жарко, но само место бесплодно, как Ледяные земли. Там есть мертвый лес, который называется Лес Дикого Оленя. Но лес, пустошь, тайный замок Драгоценностей Добра расположены на краю любой карты, и ни один проводник не знает туда дороги. Невозможно забрести туда случайно или добраться целенаправленно. Так священники рассказали Седревиру, пока он стоял перед ними на коленях с низко опущенной головой, держа руки на рукояти меча.
После этого он много дней постился, созерцал и советовался с мудрыми людьми. И все это время образы видения ясно маячили передо мной, как будто он видел их только минуту назад, и в ушах его пели голоса:
А потом голос приказал ему просыпаться и отправляться на поиски.
— Это твой Путь. Не отступай.
И когда остался час до восхода, когда птицы заскользили над лугами, а небо стало бледным, Седревир покинул Замок Башен. Он снарядился так, словно собирался на битву. Меч, щит и копье он держал наготове, а сам был одет в стальные доспехи. И он и его конь были драпированы в ткани его цветов: сине-серые цвета путешествий. И на его чепраке и щите, покрытом эмалью, и рукояти меча был выгравирован один и тот же знак — серебряно-сине-золотой каракал.
Трудившиеся в полях женщины и дети подняли головы из высокой кукурузы, чтобы наблюдать за проезжающим Седревиром.
— Вот еще один рыцарь братства отправился на бессмысленные поиски, — говорили они.
А Седревир проехал через Ближние Земли на север, туда, где лежит Дом Зимы, в северные горы. Общее направление — все, что он знал, а ведь ему нужно было найти место, которое находилось на Земле и в то же время не на Земле — место, которое некоторые мудрецы считали мифом, хотя оно должно было существовать.
За Ближними Землями лежали другие менее известные земли. Но все они были погружены в богатство лета. В садах, виноградниках и на полях селяне готовились к уборке урожая, трудясь с раннего утра до позднего вечера под бескрайним золотистым небом. У рек и колодцев собирались женщины с ведрам и грязным бельем, а также у рек, которые прорезали низины, поросшие камышом. Часовые на стенах замков, стоящих на холмах, наблюдали за одиноким рыцарем. Некоторые из обитателей этих замков могли приветствовать одинокого рыцаря или бросить ему вызов, но никто так ничего и не сделал. А вечером рыцарь-путник завернул к одинокой часовне, и священник предоставил ему кров, дал благословение, угостил хлебом и вином, не расспрашивая ни о чем…