— Не беспокойся, — пробормотала Марисм. — Нас, хоть мы и живые, тоже часто принимают за утопленников. А Смерть имеет право забирать утонувших. Она вроде нашей то ли королевы, а может, короля, — а потом уже, стоя в открытых дверях замка, госпожа Марисм еще раз повернулась к нему и сказала: — Существует три могущественные цитадели Силы — замки Воды, силы Земли и Огня. Королевство Воздуха ближе всего лежит к Богу… И дело не в том, что он ближе всего к небесам, на любой из этих замков можно натолкнуться где угодно. Они то тут, то там — изменчивые, словно сама жизнь.
И, сказав это, она вошла в замок, в огромный зал, который выглядел пустым и темным, но засветился, стоило ей войти.
Двигаясь, словно во сне, Седревир прошел вперед, а потом обнаружил себя, сидящим на возвышении по правую руку от госпожи Марисм, за столом, драпированным камчатой тканью. На столе стояли всевозможные деликатесы, которые можно было найти в сухом мире или в пресной воде. И все эти деликатесы отражались в огромных тарелках из золота и серебра, в то время как слуги подносили их одно за другим вместе с бесконечным потоком длинношеих кувшинов вина. И несмотря на то, что все происходило под водой, ни один кусочек пищи не был потерян, ни одна капля вина не смешалась с водами озера. Вино текло из кувшинов в чаши, а из чаши — в губы. С крыши свисали золоченые колеса, на которых были установлены свечи, а факелы, установленные в стенах, горели, и огонь не гас. Дым скользил в воде, рисуя бесконечные узоры.
В глубине зала, за столами, не было ни одного свободного места. Рыцари и дамы обедали. А пока они питались, гордые псы с жемчужными воротниками лежали на полу или бродили в поисках подачки. Слуги спешили мимо по своим делам, выполняя поручения своих господ, а менестрели, перебирая струны, пели песни. И озеро наложило на все это странный отпечаток. На всем зале лежала странная тень.
Пиршество длилось несколько часов. А потом протрубила труба, и наступила тишина. Через зал прошел паж, одетый в черное, бледный, как растение из глубины джунглей. Он нес блюдо из рога и оникса. На блюде лежали фрукты из подводных садов, растущих у подножия замка. Подойдя к Седревиру, мальчик встал перед ним на колени:
— Не изволите ли отведать один из этих фруктов, рыцарь?
Седревир заколебался:
— Разве ты не посланец Смерти?
— Раз я делаю это, значит, меня послал не он.
— Кто тогда?
— Это не запрещенный плод, но он — плод Познания. Может быть, это — предупреждение, может — пророчество, возможно, символ, пророчество или испытание сердца и разума. Возьмите плод — и посмотрим…
Тогда Седревир взял плод, и мальчик сразу исчез. Седревир долго изучал атласную кожу яблока, словно прикидывая, насколько смертоносна оно. И в сердце плода рыцарь увидел огонь — там не было ни скверны, ни яда. Он положил его перед собой на стол и рассек кинжалом. А потом Седревир отшатнулся в ужасе. Из яблока выполз огромный червяк — змея, которую он рассек кинжалом.
Но тело змеи не кровоточило. На обеих концах обрубков было по голове, и каждая из них уставилась на рыцаря холодными, печальными глазами.
— Ты ранил меня, — объявила змея.
— Простите меня за это, — ответил рыцарь. — Я сделал это бессознательно.
— Лжешь! — объявила змея.
— Ничего подобного.
— Разве ты не узнаешь меня? Я — Змий, существо, которое проклял Бог за то, что оно подставило человека. Я — Обманщик, я — Сатана, твой враг. Так что можно сказать, что ты ранил меня не просто так.
— Если вы — Змий, то знайте, я бы нарезал тебя на куски, — заметил Седревир. — На сто различных кусков.
— У тебя не получилось бы, — проговорила змея.
А потом змея сжалась, сморщилась, стала тоньше нити, а нить рассыпалась в пепел и исчезла.
— И что это было за сообщение, госпожа? — поинтересовался Седревир у госпожи Марисм.
— Что вы уже вступили на свой путь. Ибо ни один искуситель не явится к нам, если мы не подойдем близко к цели своих поисков.
Потом она поднялась из-за стола, и большой зал будто разом стал еще больше, словно огромный плащ взметнулся к потолку — и свечи люстр потухли.
Госпожу Марисм ждали её братья. Она взяла Седревира за руку и вывела его из зала, и отвела к подножию крутой мраморной лестницы, которая вела на вершину башни. На вершине её располагалась комната, где переплеты окон были каменными, а стекол и вовсе не было, и мелкая рыбешка могла вплывать и выплывать из башни. Два рыцаря, как и до того у шатра, заняли свои места слева и справа от входа в комнату, которая быстро закрылась следом за госпожой и её спутником.