Как-то на рассвете рыцаря разбудил звон колоколов. На расстоянии длины копья какое-то существо пило из лужи. Это был олень, белый, словно лед, но между его рогов на лбу была золотая отметина. И тогда Седревир решил, что это, должно быть, волшебный зверь, порождение леса. Рыцарь осторожно поднялся и направился в сторону оленя, но тот закинул голову и убежал. Тем не менее он отбежал недалеко, только до поляны, и там снова остановился, мерцая своей белизной, как свеча, словно в ожидании рыцаря.
Седревир собрал вещи, сел в седло и подъехал к оленю, а потом трусцой отправился следом за ним. Так и прошло все утро. Олень не спеша бежал впереди, а рыцарь ехал следом. Седревир отлично понимал, что стоит ему пришпорить своего коня, олень умчится вперед, и он потеряет его в лесу. Однако если Седревир начинал отставать, олень останавливался и ждал.
Когда день разгорелся над лесом, погоня по-прежнему продолжалась. Это был невеселый день; лето вроде бы уже прошло, но погода стояла сухая, прохладная. Казалось, в лесу не было никаких изменений, только чуть другим стал свет и теперь могло показаться, что с неба сквозь деревья бьют бледно-янтарные лучи… А потом стало темнеть.
И куда же олень вел его? Седревир следовал за оленем весь день, и теперь он подумал, что в самом деле нуждается во сне или отдыхе. Но олень, похоже, не нуждался ни в том, ни в другом.
Ночь воцарилась над землей. К тому времени они добрались до другой большой поляны. Здесь олень остановился и повернулся к своему преследователю. Олень смутно вырисовывался в полной темноте, но между его рогами, словно маленькое пятнышко дня, сверкало белое пятно. А потом произошла странная метаморфоза. Олень подпрыгнул высоко в воздух, так что его ноги в какой-то миг зависли над землей, и могло даже показаться, будто он готов выпрыгнуть из собственной шкуры. А потом он превратился в белоснежного льва с седой гривой, глаза которого сверкали пламенем. И, извернувшись в воздухе, он прыгнул на Седревира, целя в горло рыцаря, — по крайней мере, тому так показалось.
Конь заржал в ужасе и отступил в сторону. Но зверь не располосовал бок коня своими огромными когтями, ни одежда рыцаря, ни кожаная попона не были даже поцарапаны. Лев повис на когтях, глядя прямо в лицо рыцаря. И черная тишина леса, ненависть и жажда крови, написанные на морде льва, пылали, как факел. Но Седревир уже высвободил свой меч. Он развернул его и обрушил вниз, по самую рукоять вогнал в пасть льва, так что гарда уперлась в клыки зверя. И глаза льва превратились в почерневшие угли. А потом зверь словно сдулся, и Седревир увидел, что на земле осталась лишь шкура без сухожилий, плоти и костей. Седревир ничему не удивлялся, потому что его охватило состояние чудесного. Он вновь опустил голову и вознес молитву Богу, а потом, подняв взгляд, увидел светлячков в лесу, только это были вовсе не светлячки, а мужчины и женщины со свечами, которые, блуждая по лесу, один за другим выходили на поляну. Когда они приблизились, рыцарь разглядел, что мужчины одеты как священники, а женщины — как монахини. Достигнув места, где «развалился» лев, двое из священников подобрали его и понесли. Они прошли мимо Седревира, даже не взглянув на него, распевая какой-то церковный гимн, который рыцарь не мог распознать.
Седревир потянулся, все еще оставаясь в седле. Он поймал за мантию одну из монахинь.
— Куда это направляется ваша таинственная компания?
— Земля исчезает. Небо скоро упадет. Вы можете последовать за нами, если захотите.
— Ну и где ваша настоятельница?
— Какая разница. Все места как одно, когда Мир гибнет.
Вот так уклончиво ответив, хотя, может, этого ответа было более чем достаточно, она выскользнула из его захвата. И потом все они ушли и унесли с собой шкуру льва.
Седревир спешился и, ведя коня в поводу, отправился следом.
Вскоре дорога пошла в гору. Религиозная процессия двигалась все дальше, а Седревир следовал за ними. Неожиданно лес расступился. Рыцарь огляделся и увидел, что они вышли к подножию Северных скал, хотя рыцарь не мог толком разобрать, что там впереди. Лес тут не был таким уж густым, скалы впереди выглядели странно обнаженными. И только теперь он увидел конечную цель паломников. Впереди показалась полуразрушенная часовня — странное сооружение без крыши.