Страшно устав, Седревир встал на колени и молился, потому что ему тяжело было взирать на слепящее солнце и ангельские существа. Когда он молился, каждый крошечный грех, каждая слабина, которую он давал в жизни, всплывало в его памяти, и ему становилось стыдно. Он начал верить, что, как и другие, чье оружие и доспехи остались на дереве ивы, он тоже высохнет в этой ванне света и умрет. Недостаток его как человека, так и священника-воина, был в том, что он не мог вынести несравненную красоту, которая его окружала.
Потом он услышал звон колоколов и, вздрогнув, поднял голову. В небе на востоке ему открылось видение. По воздуху плыл сверкающий корабль. У него был поставлен парус, который сиял, словно алая бронза, и на носу корабля был вырезан орел. Группа рыцарей гребла позолоченными веслами, гоня судно через эфир. А молодые девушки стояли на корме, звонили в колокола и жалобно пели.
Все ниже и ниже спускался корабль. Вот он проскользнул над кругом камней и опустился на край башни. Когда судно приземлилось, рыцари подняли весла. Один из них, одетый в белое, спустился с палубы. С ним была старуха-калека, одетая в мешковину с капюшоном, который закрывал лицо. Они подошли, и в то время как Белый рыцарь отошел в сторону, старуха шагнула к Седревиру.
— Я — Моргаинор. Мы встречаемся в третий раз. Теперь отдай мне золотую иглу, и тогда я открою тебе одну важную тайну.
Седревир поднялся с колен. Он посмотрел на Белого рыцаря, чье лицо было прекрасно, как восход солнца. Седревир посмотрел на ведьму, которая выглядела безобразно, несмотря на её лазурно-зеленые глаза.
— Госпожа, перед тем как я попал сюда, вы предупредили меня, что я слишком легко отдал вам раковину и колючку. Может, мне не стоит с такой же легкостью отдавать вам иглу?
— Вы должны. А так как вы должны, вы так и сделаете.
— Думаю, что сначала я должен разгадать загадку, — объявил Седревир. А потом, опустив взгляд, продолжил: — Раковина была символом Грааля, а символ шипа — Терновый Венец. Игла — копье Боли. Я недостоин видений, которые были посланы мне и, случайно, тем не менее, в соответствии с замыслом Бога, являются ключом к этим святыням. Я пока подержу у себя эту иглу, и не оставлю её, пока не увижу копья. Или я приму смерть на копье рыцаря более достойного, чем я, вроде воина, который стоит рядом с вами.
И тогда старуха снова заговорила:
— Седревир, вы не должны строить предположения. Если Бог выбрал вас, как вы смеете судить? Что все ваши знания в сравнении с Его знанием? Загляните в свое сердце, но он видит много больше — видит вашу душу. Он видит, что бы вы там ни говорили, что бы вы не говорили и не потеряли. Разве все ваши ощущения имеют значение? Разве Христос не обещал Небеса убогому вору?
Глубоко вздохнув Седревир, ответил ей:
— Я нахожусь в руках Божьих.
И с этими словами рыцарь протянул иглу старухе. Та забрала иглу и распорядилась:
— Ступайте на корабль. Это и есть тайна, и последнее испытание. Больше говорить не о чем.
Седревир направился к летающему кораблю, и Белый рыцарь в какой-то момент присоединился к нему, пошел рядом.
— На борту корабля проклятая, но вы сможете освободить её, — голос рыцаря звучал издалека, словно отдаленная музыка.
— Что за проклятие такое? — поинтересовался Седревир невыразительным голосом — сердце его болело, потому что слова карги Моргаинор вызывали сомнения. Но он был усталым. Его рвение разом иссякло.
— Вы увидите саму природу проклятий. Разрушить его само по себе не так уж сложно. Оно лежит на борту этого корабля… Воспользуйтесь случаем, поцелуйте её в губы. Все должно закончится хорошо.
— Но я не смогу этого сделать, — мрачным голосом ответил Седревир. — Любое близкое общение с женщинами запрещено мне.
Они уже достигли корабля. Нос его был высоко задран, и лучи солнца били сквозь парус. На корме опустив головы, стояли девушки. Они сложили руки на груди. Рыцари не двигались. Лестница-трап вела на среднюю палубу судна, и Седревир прошел по нему и ступил на корабль. Посреди палубы стояли носилки, укрытые балдахином из синего шелка.
— Здесь, я бессилен, ничего не смогу сделать, — сообщил Седревир Белому рыцарю.
— Но… Хотя бы взгляните на неё. Может, вы все-таки решите это сделать.
Под пристальным взглядом рыцаря Седревир подошел к носилкам и приподнял край балдахина. А потом он отпрянул, не в силах сдержать стон сильнейшего омерзения. И все же, не веря самому себе, он смотрел и не смог отвести взгляд в сторону.