— Эскорт, я призываю тебя!
После чего вложила последний ингредиент — порох из черепа вороны — в котёл. Дым стал чёрным и полетел на самый верх круга, закрывая чистый тёмно-синий цвет. Дым заполнил легкие Кесс и закружился у рук. Татуировки покалывали и болели, будто их сдирали с кожи. Сквозь темную дымку Кесс увидела, как череп поднимается и двигается. Появились кости, которые вырисовывали в чёрном, густом, едком дыму очертания. Крики снаружи становились всё ближе и громче, пока на костях росли мышцы и сухожилия, сплетаясь в сырую плоть, на которой появлялись грубые черные волосы. Глаза собаки горели фиолетово-зелёным, переливающимся цветом, питаясь силой, которая пробегала по телу Кесс. Низкий рык вырвался из горла собаки, прокатываясь ужасом по позвоночнику Кесс. Психопомпы так не рычат.
Дрожащими руками Кесс высыпала оставшийся порошок черепа вороны поверх разрушенного тела. Энергия вернулась к ней тёмным лихорадочным потоком. Скрипучим голосом она произнесла:
— Цадескиа регонту балактор, освободите этого человека!
Сердце Слипнота теперь неистово колотилось, в отличие от сердца Кесс, которое едва не остановилось. Слишком много силы. Она не могла её сдержать.
Кесс услышала крики — высокие и пронзительные — и поняла, что кричит она и Слипнот, так как его душа вырвалась из останков, которые когда-то были домом для этой души. Он кричал, широко раскрыв тёмные глаза, на его бледном лице рот походил на зияющую дыру, а крик был наполнен ужасом и свободой.
Кесс разлила перед собой воду и заставила себя проглотить пару капель, смывая привкус едкого дыма и сухость во рту.
— Слипнот, уходи! Я вызвала эскорт, чтобы он отвёл тебя в город. Я приказываю тебе уходить!
Собака прыгнула вперёд. Крики Слипнота стали пронзительнее, настолько, что у Кесс едва не разорвались барабанные перепонки. Что-то шло не так, она теряла хватку, слишком много энергии вокруг, и Кесс не могла её контролировать. Она чувствовала, как через связь и её собака тянет. Кес схватилась правой рукой за тарелку над огнём, и боль взорвалась в руке, возвращая обратно в этот мир. Кесс сосредоточилась на том, чтобы перерезать невидимую пуповину, связывающую ей и Слипнота. У неё получилось, и с резким звуком, словно шлепок резиновой перчатки, связь оборвалась.
Глаза Кесс наполнились слезами, но она успела сосредоточить взгляд и увидеть рваную дыру, через которую Слипнот тянулся к ней, в попытке вернуться в знакомый мир. Но собака схватила его за руку и потащила в пустоту молчаливый смерти. На мгновение перед глазами всё потемнело, и Кесс словно уснула, вот только сон принадлежал Похитителю. Через него он питался, а без Слипнота вся связь обрушилась на неё. Вот же черт. Обрывки снов, образы сотен людей в постелях, они беспокойно ворочались на мятых простынях, сворачивались в клубки на улицах. Кесс изо всех сил пыталась собраться с силами.
Руки дрожали, мышцы одеревенели, но ей удалось нажать большим пальцем левой руки на ладони правой, вызывая боль. Сработал. Кесс вновь видела чётко; она вернулась в круг и поняла, что с исчезновением Слипнота и собаки часть энергии уменьшилась. Кесс могла перевести дух.
Котёл обжег здоровую руку, но Кесс добавила к содержимому тарелки горсть сушеной мелидии. Синяя стена перед ней дрогнула. Они были так близко, их крики были громче её мыслей. Кесс задрожала — сейчас начиналась самая опасная часть. Если она пройдёт идеально — всё закончится, но если круг разорвут, она проиграет и будет потеряна навсегда.
Головки спичек лежали на ободке тарелки.
— Эрешдиан, — прошептала она, впервые произнося его имя. И сказать его было очень больно. — Эрешдиан калепта барима.
Кто-то позвал её. Ужас кричала ей имя, она открыла рот, чтобы ответить, но горло сдавило. Перед ней появился Похититель снов; его плащ развевался на ветру, который она не чувствовала, капюшон был откинут, показывая бледную кожу натянутую на костях черепа. Под ней что-то пульсировало. Вены двигались, но это были не вены, а черви… Опарыши, как у неё в руке. Кесс застонала. Он её поглотит, утянет за собой в ад откуда и пришёл. Она останется там и будет кричать, пока эти черви будут её заполнять, ползая под кожей и роясь в мозге. Кесс не могла отвести взгляд от сверкающих гипнотических глаз. А его зубы светились в тёмно-синем воздухе. Она видела отражение собственного лица в этих зубах, своё миниатюрное изображение на фоне пустоты. Появились руки с длинными изогнутыми пальцами и окровавленными ногтями. Эти руки потянулись к ней. Кесс хотела двинуться, но не могла. Она даже вздохнуть не могла. И хотя её система была переполнена адреналином и скоростью, веки затрепетали, а мысли начали летать.