Она толкнула тяжелые железные двери и встала перед голубым входом в зал Истинной Правды Церкви. Всегда возникало чувство, словно возвращаешься домой, а почему бы и нет? Единственной постоянной вещью во всей ее жизни было это здание. Каждые пару месяцев другие приемные родители, другие дома, другие братья и сестры. У нее был выбор между избиением и изнасилованием приемных папочек. Но почти каждую субботу ее приводили сюда послушать Великого Старосту, изучить секреты вхождения в город мертвых. И конечно, однажды раскрыв наличие у нее таланта, это место стало нечто большим. Школа и первое пристанище, в котором она была хоть в какой-то безопасности.
Ее обувь цокала по кафельному полу. Эхо шагов преследовало, отражаясь от голых стен и поднимаясь к потолку. На западной стороне зала были изображены черепа и кричащие от агонии лица, на восточной — блаженные улыбки покойников.
— Кесария. Доброго утра.
Староста Грифин открыл дверь в свой офис и вышел в зал. Его темно-синий вельветовый костюм переливался в тусклом свете, подчеркивая белизну чулок. Широкие поля шляпы бросали тень на его лицо, делая улыбку похожей на улыбку Чеширского кота.
Он склонился над ее рукой:
— Дорогая, ты выглядишь уставшей. У тебя все хорошо?
— Нормально. Только… — Она колебалась лишь мгновение. — Мне нужно новое дело. Я закончила с делом Санфордов прошлой ночью, сдам отчет перед уходом.
— Но без премии.
Кесс кивнула.
— Какие-то проблемы со Санфордами?
— Ум… На самом деле, мне нужен новый психопомп. Этот немного устарел. Это не проблема, все нормально, — быстро добавила она, видя беспокойство в его глазах. Кесс не хотела расспросов о произошедшем. — Но думаю, в дальнейшем, мой будет работать лучше с другим Изгоняющим.
— Поговори перед уходом со Старостой Ричардсом. Ты принесла с собой старый?
Она кивнула.
— И потом я готова к новому заданию. Пожалуйста.
— Разве сейчас твоя очередь?
— Я так думаю. Пожалуйста, Староста Грифин. Я хочу приступить, действительно… я чувствую, что меня ждет удача.
Он на минуту задумался, прикрыв черные глаза.
— На самом деле, кое-что пришло прошлой ночью. Идем со мной. Службой сегодня занимается Староста Мюрей, я же просто руковожу Кредо, так что время у меня есть.
Свет отражался от серебряных пряжек его туфель пока Кесс и Грифин шли в зал Комнаты Отчетов, перед дверьми которого Кесс отвела взгляд, пока Староста производил необходимый ритуал, чтобы снять охранное заклинание.
— Я открыл дело утром, но еще не получил финансовый отчет. Мортоны, из Требор-Бей. У них проблемы несколько недель, но позвонили только сейчас.
Кесс удивленно подняла брови.
— Старая история.
— Именно. Прошу.
Без внушительной фигуры Гуди Тремел, сидящей позади, стол Отчетов выглядел необычайно пустым, даже с разбросанными на нем горой бумаг и пустыми чашками из-под кофе. Дела находились в длинном ряду кабинета позади стола; Гуди Тремел никогда никому, за исключением себя и некоторых Старост, не позволяла проходить рядом с ними, не то, что трогать. В Священный День у нее выходной. Начинаешь себя ощущать нарушителем, просто находясь в комнате.
Грифин открыл один из ящиков богато украшенным серебряным ключом. Кесс ожидала услышать сигнал тревоги, но Староста просто выбрал папку с делом и передал ей, после чего закрыл ящик.
— Что случилось с твоей рукой?
Рана, которую она получила от амулета в аэропорту, выглядела еще хуже, чем утром, неровная и покрасневшая, поэтому она обмотала руку бинтом. Кесс покачала головой.
— Представляете, порезалась, открывая консервную банку с тунцом.
— Тебе следует показаться одному из наших лекарей.
— Да всё нормально, спасибо. Она неглубокая, просто нужно держать в чистоте. — На самом деле, Кесс предполагала, что инфекция уже занесена. Вся ее рука пульсировала.
— Что же, если передумаешь, дай мне знать. Думаю, можешь идти туда сегодня ночью.
— Поня… ох, блин. В Священный День?
— Иди после заката. Мы сделали отпущение грехов после Фестиваля.
— Ох, точно. — Церковь пыталась все контролировать, впрочем, она тоже. Фестиваль подразумевал работу, работу и бессонные ночи, и еще раз работу. Одна неделя года покаяния, траура и ритуалов, множество дневных часов в Церкви и еще больше ночных часов дома наедине с кровью и травами на дверях и окнах, чтобы защитить горожан, и ее кожа будет холодеть от энергии призраков. Шесть ночей, в течение которых мертвецы снова будут гулять по земле, отделенные от людей, которых они хотят убить, лишь знаниями и силами Церкви. Это пугающе и трудно… но напоминание людям о том, кто на самом деле несет бремя. Не Квантрас с их бесполезными протестами или ПРА с их попытками использовать правительство Церкви, чтобы подорвать ее моральный авторитет. Не Марензиты с их угрозами или даже более зловещие и эффективные Ламару с их черной магией и сложными заговорами. Все эти фракции хотят власти. Но только Церковь имеет власть. И каждый год с двадцать восьмого октября по третье ноября Церковь весьма конкретно напоминает миру об этом факте. Староста Грифин улыбнулся.