— Возьми это и посмотри, что сможешь сделать. Пусть прибудет с тобой удача.
Она спрятала тонкую папку в сумку, чтобы изучить позже и последовала назад в Церковь, где Староста Мюрей проповедовал важность уважения. Кесс уже однажды слышала эту проповедь, но села в конце зала, убедившись, что он увидел ее, что все они увидели ее. Из-за жизни вдали от церкви ее поставили под пристальное наблюдение — особенно заметно это стало в последнее время — поэтому ей приходилось не пропускать службы, и каждый раз убеждаться, что ее увидели.
Что напомнило ей. Она хотела посмотреть перед уходом, есть ли записи по аэропорту Честер.
Староста Грифин стоял на возвышении и чистил шляпу, из-за чего голубой свет комнаты окрасил его волосы из белокурых в серебряные. Темная подводка подчеркивала его глаза. Кесс склонила голову.
— У меня нет нужды в вере. — Сотни голосов слились вместе, распевая Кредо; Кесс представила другие церкви, другие части страны, мира, в которых все пели в унисон. — У меня нет нужды в вере, ибо я знаю Истину. Мне нет нужды верить. Вера лишняя, когда факт есть Истина. Я не молюсь богу. Молитва подразумевает веру, богов не существует. Существует лишь энергия, и это есть Истина. Церковь показывает мне Истину и защищает меня. Если я буду придерживаться этих Истин, то войду в Город Вечной истины и там останусь.
К тому времени как они добрались до последнего слова, голоса отдавались эхом и разбивались о стены, радостно, решительно, доверчиво. Энергия комнаты проникала в нее, даря тепло, которое распространялось на всех служащих Церкви. Чувствительность к подобным вещам — основной индикатор таланта.
— Слышал о Санфордах, — прошептал кто-то. — Не повезло, да?
Она обернулась, смотря прямо в ухмыляющееся лицо Агни Дойла. Возможно, он бы не скалился так бодро, если бы она хорошенько ударила его, но место неподходящее. Дойл доставил ей уже достаточно проблем. Ей не следовала начинать драку с ним посреди зала.
— Эй, подожди. Я просто хотел извиниться, Кесс. Утром услышал, что ты провела настоящий спиритический сеанс, и подумал…
— И решил узнать историю целиком, чтобы сплетни пустить? — сказала она, когда люди покинули зал. Как правило, службы в Церкви были короткими. Им и не нужно было быть долгими. Наибольшую часть важной информации можно считать с идентификационной карты, чтобы доказать присутствие на службе, доказать верность; приход на службы не был принудительным, но все знали что те, кто приходил, имел больше шансов получить хорошую работу, отдать детей в лучшую школу. Преимущества, которые предоставляла Церковь, всегда доставались сначала тем, кто был ей целиком верен. Пожертвований не было, да их и не просили, в отличие от прежних религий. Церковь защищала людей, и люди платили налоги Церкви. Без посредников, без придирок, как деньги с налогов были потрачены. Деньги расходовались согласно желаниям Церкви, и если людям это не нравилось, в Городе Вечной Истины поджидали полчища зловредных призраков, стремящихся снова возродиться и убивать, если Церковь решит их освободить.
Кроме того, Кара была настоящим действием. Никто не хотел ее пропустить, и нужно было посещать службы, если хочешь получить допуск.
— Это нечестно. Просто потому что…
— Знаешь что нечестно, Дойл? Что благодаря тебе, половина людей, с которыми я работаю, думают, что я шлюха, вот что нечестно. Не попадайся мне больше. — Просто мысль о том, что люди о ней говорили и знают о ней что-то, заставляли ее кривиться.
— Я никому не говорил, — он схватил ее за руку, но тут же отпустил, словно ее кожа обжигала. — Я лишь знаю, что кто-то разнюхал об этом.
— Точно. Конечно. Все шпионы прячутся в твоей спальне.
— Зачем мне рассказывать кому-то? Знаешь, ты не единственная за кем присматривают. Наверное, кто-то, — он осмотрел пустую комнату и понизил голос, — кто-то подслушал нас.