Кесс выловила двадцатку из сумки, взяла нож и спрятала в карман. Идти одной и невооруженной в Даунсайде — плохая идея. Она запирала все три затвора на своей двери перед уходом.
До того как Церковь Истины сделала остальные церкви лишними, дом, где она жила, был католической церковью. Множество мест прежних религий пришли в негодность, но здания с некоторой исторической ценностью или довольно привлекательные разрешили оставить. Здание Кесс попало под оба пункта, и она была рада, даже если подстроенные пару этажей портили вид. Это было все еще самым приятным местом в Даунсайде. И воздух вокруг квартиры казался чистым, несмотря на запах мусора, и выхлопов, которые никогда не пропадали. Тяжелые двойные двери в конце коридора были распахнуты на пустую улицу. Это было странно. Обычно двери закрыты и заперты. Возможно, пожилая миссис Радклиф со второго этажа оставила их открытыми. Ей было трудно двигаться, и она всегда забывала, в каком районе живет. Или это могли быть четыре члена группировки Слобага из Тринадцатой, поджидающие в темноте между огромными деревянными плитами и стенами. Кесс успела достать нож, но знала, что он бесполезен. Ей закрыли рот до того как она могла открыть нож и закричать, и резкий укол иглы был последним что она почувствовала перед тем, как потерять сознание.
Ее разбудил зуд или же сильный дискомфорт от лежания на холодном бетонном полу. Но Кесс была абсолютно уверена, что причиной пробуждения был зуд. Он проложил дорожки от ладоней и стоп вверх по рукам и ногам, и распространился по всей груди и горлу, как будто если бы она надела ужасное дешевое ожерелье, которое не могла снять. Она не имела понятия, который сейчас час, но даже в самом худшем случае, сейчас должно быть утро воскресенья. Засада. Она не посетила Мортонов. Не то чтобы они знали о ее плах придти, но все же. Как только она села, голова начала раскалываться. Самым худшим было, что Кесс могла сделать — чесаться. Почесывания только усилят зуд. Этому научил опыт. Как только она начнет расчесывать этих противных вшей, бегающих под кожей, можно сдаваться. Все равно, что бросить им вызов. Вши не любят проигрывать.
Конечно же, ее желудок мог составить им конкуренцию по созданию пыточных и неудобных условий. Такое чувство, будто она проглотила большую порцию кислоты. А ладонь правой руки кричала от боли. Слабый свет проникал через высоко расположенное окно на противоположной стене. Если Кесс запрокинет голову, то увидит кусочек серого неба. Так что сейчас могло быть раннее утро или просто пасмурный день. Она разберется позже. Не может быть, чтобы она была далеко, раз прошло всего несколько часов. Слуги Слобага подложили ей одеяло, мягкости он не придавало, но теперь не помешает. Кесс завернулась в него, стараясь унять зуд, и откинулась назад. Пытаться открыть дверь смысла не имело. Тяжелый железный замок выглядел блестящим, новым и очень прочным. Других дверей не было. Здесь даже не было подходящего кольца, прикрепленного к секретному люку в полу. Но хотя бы есть туалет. Она не планировала им воспользоваться, ни когда они могут за ней подсмотреть, но он есть. Какие заботливые похитители. Вот дерьмо. Что им нужно от нее? Не похоже, что ее с кем-то или чем-то спутали. Не с ее татуировками, да и тупиц Слобаг не держал. Она немного знала о Слобаге — впрочем, как и ее соседи и дилер. Ей не было нужно много знать о нем. Как и Бамп, Слобаг управлял своей частью города. И, как и Бамп, он совершенно безжалостный. Но, в отличие от Бампа, имеет на нее зуб просто за то, на кого она работала, что для Кесс хреново. Власти Церкви в азиатских странах куда более мнимые, чем на западе, а Слобаг и его люди — кантонцы.(житель или уроженец Кантона /Гуанчжоу/Китай прим. перев.) Она поймала себя на попытке почесаться и плотно прижала руку к груди под одеялом. Ее била дрожь от необходимости почесаться. Нужно выбираться отсюда. Ей нужны таблетки. Просто от мысли о них, хотелось выть.
Заскрежетал металл о металл, когда сняли засов и дверь открылась.
— О, она проснулась.
Кесс не узнала мужчину, стоявшего в дверном проеме, его черные волосы торчали ежиком. Все на нем было черное, кроме кожи, серебряной цепи и толстого кольца с серебряным черепом на его правой руке. Черная татуировка китайского иероглифа на тыльной стороне левой руки, указывала на его принадлежность к людям Слобага, даже если он уже и не выполнял свои функции. Все люди Слобага имели метку, что-то вроде тату, которые предоставляли им некоторую защиту против духов и давали дополнительные силы сражаться с ними. Кесс подозревала, что в чернилах содержится сила. Может и не та же, что заботилась о ней, но кто знает?