— У тебя много литературы по БТ, — заметил он. — Не знал, что ты этим интересуешься.
— Мне нравится история. Люблю читать.
— Но, кажется, они все о БТ.
— Мне просто интересно. Ничего важного, это не запрещенные книги. Они — отличная литература.
— Знаю, просто… ты производишь впечатление живущей одним моментом. — Он поставил книгу обратно на полку. — Я всегда думал о тебе как о той, у кого нет прошлого, и ты не заинтересована в нем.
— Так из-за того что я сирота и не знаю своей родословной, мне нельзя читать?
— Нет, нет, я… это круто, вот и все. Думаю, это круто.
Она хотела надавить, но передумала. Тот, кто мог отследить историю семьи на сто лет, не мог понять каковы чувства, когда даже собственное имя — загадка, а желание объяснять у Кесс не было. Он уже видел ее без одежды. Чувства обнажать перед ним она не собиралась.
Кесс подняла полотенце.
— Я принесла необходимое.
— На самом деле, я подумал, что нам лучше заняться этим в ванной. Там же свет лучше, да?
Без разницы. Его шоу. Они протиснулись в ванную, где она села на туалет и устроила руку над раковиной. Он знал что делал. Быстрыми и уверенными, одновременно нежными, движениями пальцев, он очистил ладонь ватой с антисептиком, затем взял бритву и протер ее.
— А теперь, приготовься.
— Готова. — Кесс села ровнее. Конечно, она доверяла ему, но если он будет шкрябать бритвой по ее коже, то она хотела наблюдать. Он скользнул лезвием по самому краю раны, вырисовывая тонкую линию крови по ее покрасневшей ладони. На полпути вниз, цвет побледнел, когда прозрачная жидкость вышла наружу.
— Гадость, — вынесла вердикт Кесс.
— Ага — Он одарил ее мимолетной улыбкой. — Но, по крайней мере, оно выходит, да? Представь, если бы оно проникло под кожу и пошло к шее…
— Омертвение? Это может случиться?
— У тебя есть пинцет? — голос Дойла прозвучал приглушённо, словно он увидел, что-то сильно его напугавшее.
— На полке. Что случилось?
— Ничего.
— Нет, точно случилось. Что?
Когда он взял пинцет, то сжал ее руку сильнее.
— Не двигайся.
— Что… ой! Дерьмо! Что ты…
Слова застряли в горле, когда он поднял пинцет из раны. Между металлическими краями был зажат маленький жирный червяк. Кесс пришлось сдержать себя, чтобы не кинуться прочь, так как червяк извивался и скручивался как рыба, вытащенная из воды. Даже когда червяк начал сморщиваться и крючиться, словно был в агонии.
Дойл разжал пинцет. Червяк упал в раковину и не пошевелился.
— Дойл, что это? Какого хрена? — Ее голос почти сорвался на визг в конце, неестественно высокий и громкий в маленькой комнате.
— Я… Я не знаю. Черт, Кесс. Не двигайся.
— Это… — она сглотнула, — личинка?
— Не думаю.
Он вытянул еще несколько червяков из раны, перед тем как закончить.
Глава 11
«Знайте, там, где находите изоляцию и пустоту, там также можете найти неприкаянную душу».
— Книга Правды. Истины. § 178
— Кесс, детка. Представляешь, в итоге Ужас не будет тебя убивать. — Улыбнулся Эдсель и откинулся на спинку стула. Слабый дневной свет отражался от серебряных талисманов и жетонов, свисающих в углу палатки, и бросал яркие пятна на рваные бордовые шторы. Городские часы еще не звонили, и палатка Эдселя была все еще в беспорядке.
— Ты, похоже, разочарован.
— Видеть тебя — не разочарование, сама знаешь. Что тебе сегодня нужно? Ты уже пробовала эту Руку? Я получил немного нового снотворного, ты заинтересована.
— Снотворное?
Он пожал плечами.
— Выглядишь уставшей, детка.
Черт. Нужно была принять септ перед выходом. После того как Дойл, наконец, ушел, она несколько часов вертелась и ворочалась. Кесс и не представляла человека, которых мог спать с блаженной улыбкой после того, как из его плоти достали окровавленных червей. Это воспоминание — и еще несколько ещё менее приятных — преследовали ее во сне, и в итоге она встала как только рассвело.
— Я в норме, — сказала она. — На самом деле, я надеялась, ты, возможно, сможешь кое с чем помочь.
— И с чем?
Кесс залезла в сумку и достала амулет, завернутый в кусок черного бархата, чтобы избежать прикосновения к металлу. Даже прикосновение через ткань заставляло ее кожу покрываться мурашками.