Она брела по узким проходам, почти не обращая внимания на незнакомцев, встречающихся на ее пути, и драгоценные изделия, в основном изготовленные из бритвенных лезвий и шипов, подобных на её куртке, отражавших пламя. Те, кто знал ее, поднимали головы в знак приветствия или быстро рассеянно улыбались, но те, кто нет… они видели ее татуировки, видели ведьму и сторонились. Благодаря строгому соблюдению закона, только служителям Церкви было позволено обладать магическими символами и татуировками рун, и служителям Церкви, неважно какой ветви, точно не везде были рады. Особенно в местах, где у людей были причины негодовать на правительство. Раньше ее это беспокоило. Сейчас ей плевать. Есть ли группа людей, которая хотела бы сунуть свои носы в ее дела? Только не в ее.
Кесс нравился рынок, особенно когда ее зрение начинало немного расплываться, достаточно для того, чтобы ей не нужно было видеть ужасную худобу некоторых торговцев, детей в их отвратительном тряпье стремительно бегающих между палатками, пытающихся подобрать обрывки или монеты, которые уронили люди. Ей не обязательно было смотреть, как они жмутся к огню, даже в такую теплую ночь, словно хотели запастись теплом на предстоящую зиму. Ей не нужно было думать о контрасте между соседствующим пригородным средним классом, который она только что покинула, и сердцем Даунсайда. Ее домом.
Где-то в центре, она нашла Эдселя, притаившегося в будке, словно труп на показе. Неподвижность его тела и глаз всегда обманывала людей. Они думали, что он спал, и хотели чего-нибудь коснуться: церемониального клинка, набора полированных костей, черепа крысы, но он хватал их за запястья, прежде чем они успевали дотянуться. Эдсель был ближе всего к другу Кесс.
— Кесс, — протянул он, и его томный голос ласкал обнаженную кожу рук. — Тебе бы свалить, детка. Говорят, Бамп навел на тебя прицел.
— Он здесь? — Она осмотрелась настолько обыденно, насколько смогла
— Его я не видел, но приметил Ужаса. Он наблюдал. Может, следил за мной, зная, что заглянешь поздороваться. Тебе что-то нужно?
— Нам всем что-то нужно, — ответила Кесс, скользя пальцами по блестящим когтям тигра, исписанными рунами. От них по ее руке скользнула сила, вызывая улыбку. Это тоже кайф, но уже разрешенный Церковью. — На самом деле, мне нужна новая «рука». У тебя есть такая?
Он кивнул и наклонился, отчего золотистые волосы соскользнули с плеч и скрыли его лицо.
— Очередное дельце?
— Надеюсь так и будет.
Эдсель протянул ей «руку» с бледной, сморщенной кожей и скрюченными пальцами, очень похожая на паука-альбиноса. Кесс потянулась к ней и провела подушечкой пальца по одной фаланге, отчего та дернулась.
— Подойдет. Сколько?
— Вероятно, тебе не стоит платить. Ужас увидит, что у тебя есть деньги, и будет не слишком рад.
— А разве Ужас может быть рад?
Эдсель пожал плечами.
— Когда мучает людей?
Они еще пару минут поболтали, но толпа вокруг больше не предлагала безопасности, как по началу. У большинства было по два глаза. Не то, чтобы это важно, но ей нужно встретиться с Бампом, прежде чем уйдет, выбора не было. Он все равно ее выследит, но она может сама зайти в эту черную дверь. И Кесс склонялась ко второму варианту. Она убрала «руку» в сумку — во время чего «рука» хваталась за нее — поблагодарила Эдселя, и вошла внутрь. Если Ужас наблюдал, делать покупки больше не было смысла. Эдсель был прав. Если он увидит, как она тратит свои гроши, то взбесится. Так что она направилась в нижние офисы, надеясь, что элемент неожиданности сыграет в ее пользу. Плохо только, что невозможно удивить того, кто ждет. Стоило ей завернуть за угол, как ее схватил Ужас, изогнув губы в то, что обычные люди назвали бы ухмылкой. Но на его темном, покрытом шрамами лице ухмылка больше походила на оскал.
— Тебя ищет Бамп, Кесс, — сказал он, впиваясь пальцами в ее предплечье. — Уже давно.
— Я его пару дней назад видела.
— Но ему ты нужна сегодня. Прямо сейчас. Пойдем, ты должна с ним встретиться.
— Я вот и направлялась на встречу с ним.
— Да? Тогда тебе повезло.
Кесс не пыталась вырвать руку из железной хватки Ужаса, пока он вел ее не к черной двери, а за угол сразу к владению Бампа. Под её кожей начал расползаться страх, укутывая разум в приятный кокон. Раньше, она никогда не была в личных владениях Бампа.
Ужас простучал синкопированный[1] ритм, напоминающий песню Ramones. Кесс осмотрелась, некоторые люди поймали ее взгляд и тут же отвернулись, словно она могла передать им свое невезение. Если бы. Она от слишком много хотела бы так избавиться.
1
смещение акцента с сильной доли такта на слабую, то есть несовпадение ритмического акцента с метрическим