Карта города Вечности. Зачем им… Головоломка в голове собралась в единую картину.
— Чёрт. — У неё задрожали руки. Кесс подняла взгляд на Ужаса, стоящего на другой стороне комнаты, позволяя ему увидеть в её глазах панику. — Фестиваль. Вот о чем речь. Они хотят снова освободить призраков.
Они уставились друг на друга, возможно, на мгновение дольше. Ужас открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент раздался громкий звон, и барабанные перепонки едва не лопнули, словно Кесс окунулась головой в невероятно глубокий бассейн. Она сказала фестиваль и запустила заклинание.
Завитки черноты затмевали зрение и заслоняли ей вид лица Ужаса, на котором читалось непонятливость. Дерьмо.
Её тату могли её защитить, но не его. У Ужаса была защита лишь от мела и дыма. Вытянув руки, она пошла к Ужасу, но словно пробиралась сквозь мёд. Открыв рот, она попыталась заговорить, но лишь завизжала. Губы отказывались шевелиться. Она увидела, как Ужас тянется к ней, а глаза его заволакивает туман. Она схватила руку Ужаса, чувствуя жар его тела через перчатку, и сильнее сжала. Она не могла говорить, но могла думать, повторяя в голове слова силы и таща за собой Ужаса к распахнутой двери.
Казалось, выход был за много миль, но она всё равно сражалась, волоча Ужаса за собой. Она лишь раз осмелилась оглянуться и увидела, как он спотыкается и почти падает под тяжестью силы зла.
Язык казался нереально большим и тяжёлым, и когда она пыталась заговорить, он отказывался изгибаться и формировать слова. Она закричала, призывая каждую унцию силы и оборачивая панику и ужас на план Ламару в энергию, чтобы запеть. Сработало. Ноги зашевелились быстрее. Она дёрнула Ужаса на выход и вышла сама. Она вывалилась на пустую дорогу; Ужас практически упал на неё, и дверь хранилища захлопнулась.
Она засунула картошку фри в рот и помахала коробкой у него под носом, надеясь, что её аромат заглушит травяной запах салона.
Они тщательно помыли неприкрытую одеждой кожу настойкой с железными кольцами, которую и попили. Кесс посыпала красной солью их ботинки, и это лучшее, что она могла сделать для очистки и охраны в данный момент.
— Тебе нужно поесть. Я тоже не голодна, но надо.
Он, наконец, взял одну картофелину, с отвращением глядя на гамбургер.
— Неудивительно, что ты такая худенькая. Если магия так действует постоянно, это кошмар. Сначала Тайсон, теперь это… Чёрт, Кесс.
— Не всегда так. Это заклинание особенно неприятно. Ловушка питалась бы нами, если бы мы не вышли. Поверь, ты переболеешь, просто поешь.
Очевидно, он послушал её. Краем глаза она наблюдала, как он ест, набираясь энтузиазма примерно на половине гамбургера. Хорошо. Бывало так, что люди долго страдали после таких заклинаний. Видимо, Ужас сильнее, что не удивительно. Он быстро отошёл от случившегося в доме Тайсона, хотя то заклинание было иным.
— Значит, они нацелились на город? Ламару?
Еда стала горькой и пересоленной на вкус, но Кесс заставила себя проглотить её и ответила:
— Не знаю, почему я не поняла этого раньше. Думаю, была сильно сосредоточена на деле Мортонов. Но Брюс — Посредник, который часто ездит в город и разговаривает с мёртвыми — на днях обмолвился, что духи взбудоражены, словно напуганы или чем-то расстроены. И Главный Староста упомянул, что призракам нужно время успокоиться после фестиваля, но я даже не думала, что кто-то пойдет туда, пытаясь сломать… — Хотя могла бы додуматься. Тогда в баре, когда он спросил её, не мог ли Похититель Снов управлять духами. Если бы она не облажалась тогда. — За этим им и нужен Похититель. Некоторым Изгоняющим он уже снился. Он может проникать во сны любого. Он стал настолько сильным, что вторгся во сны Старост и вытянул из них ещё сил, заставив крепче спать. Тогда Ламару и узнали, как открыть двери Города… Думаю, они были там, прошлой ночью. Всё осматривали. Вот почему на платформе были призраки.
— Духи будут свободно бродить, а Церковь им не помеха, так как все спят, так?
Кесс кивнула. На самом деле, гениальный и, безусловно, самый амбициозный план Ламару… а ещё самый опасный. Тысячи людей могли бы умереть, если призраки освободятся и выйдут тихим, кровожадным роем из земли, пока все в Церкви спали. Даже если бы никто из Церкви не спал, изгнать весь Город обратно было бы трудно. Неспроста фестиваль настолько строго контролировали, и только определенное количество призраков освобождалось в его ночь. Было слишком опасно выпускать их всех сразу. Не говоря уже о том, насколько это было бы ужасно. Люди утратили бы веру в Церковь, если из Города массово сбежали бы призраки, так же, как они потеряли всю веру в старые религии во время Недели Призраков. Люди непостоянны.