— Кесс, может не стоит?..
— Всё нормально. — Она схватила вторую перчатку и натянула её, стараясь не давить на ладонь. Но всё равно было больно. Пот стекал по её лбу.
— Давай я…
— Всё нормально.
Он больше не говорил, хотя она чувствовала его близкое расположение, тепло его тела. Спустя минуту, Кесс перевела дыхание и попыталась вновь. Боль в руке усилилась, стоило коснуться подушки, но не пронзила ладонь агонией, как это было минуту назад.
Левой рукой Кесс скользнула по ткани на основании сиденья, в небольшой разрез с левой стороны, вдоль спинки… и коснулась чего-то с полутвердой консистенцией гниющих фруктов. Зуд, словно тысячи крошечных комаров прямо под кожей, начался в ладони, скользнул вверх по руке и телу. Кесс стиснула зубы, чтобы её не вырвало, и вытащила мешочек проклятий из тайника. Мгновенно усилился зуд. Правая ладонь снова загорелась и промокла под перчаткой, то ли от пота, то ли от крови, Кесс не знала, и боялась смотреть. Но этот страх взбесил её, и она повернула руку, чтобы посмотреть сквозь беловатый латекс перчатки.
Напуганному разуму потребовалась минута, чтобы понять, какое именно изображение он получает. Перчатка, теперь розовая от крови, была белая в центре, грязно-белая, как свернувшееся молоко… и центр шевелился… этот невыносимый зуд, глубоко в костях…
С края перчатки что-то свалилось на пол и начало извиваться. Червь. Опарыши вернулись. О, черт, они вернулись. Кесс закричала, пытаясь стянуть выпуклую от червей перчатку. Они продолжали падать на пол, как отвратительные, окровавленные жемчужины разорванного старинного ожерелья. Наконец, ей удалось стянуть перчатку. Долбаный мешочек лежал на полу в окружении опарышей, а кровь Кесс медленно капала на них. Инстинктивно она потянулась к мешочку правой рукой, но стоило коснуться его, и агония прострелила ладонь. Новый поток червей прорвался из зияющей раны, похожей на рот демона.
Ужас схватил Кесс грубыми руками и прижал к себе, укачивая словно ребёнка. Он принёс её на кухню, не обращая внимания на червей, падающих с руки на его кожу, усадил на столешницу рядом с треснувшей раковиной и включил воду, держа ее руку под струёй, а затем включил измельчитель отходов.
— Кесс, успокойся… Не смотри на них, хорошо? Смотри на стену, очень внимательно смотри.
Он ушёл. Боль начала проходить, и в голове проясняться, а вот живот свело, когда увидела, что раковина наполнена неприятной коричневато-красной водой, белесые кусочки плоти всё ещё извиваются и плавают в вихре, утекая в канализацию. У неё всегда плохо уходила вода. Кесс сглотнула и уставилась в стену, пытаясь стереть из памяти изображение сотен ужасных маленьких тел, вылезающих у неё из-под кожи, будто её душа стала грязной. Вернее, как будто грязь в её душе стала плотью.
Спустя мгновение вернулся Ужас.
— Похоже, всё почти кончилось, — сказал он, схватив её руку и вертя её. Затем вновь поставил под струю. — Я убрал мешочек.
Она кивнула.
— С-спасибо.
— Успокойся. — Он на мгновение — и Кесс едва успела заметить, что он это сделал — посмотрел ей в глаза, затем взял бумажные полотенца и начал вытирать её руку. — Как думаешь, перевязать рану или оставить открытой на случай, если они вновь полезут?
— Прочисти и перевяжи. Эти штуки… рана их создаёт, рана и проклятье. По крайней мере, я так думаю, потому что рана была чистой.
Он почесал подбородок.
— Перевязать… Лучше прижечь. Кесс будет больно и останется шрам.
Она кивнула.
— Ладно. — Ужас исчез на полминуты и вернулся с её сумкой. — На твоём месте, я бы принял пару таблеток и дал бы мне отмычки. Они же стальные, да?
Она кивнула и отдала ему отмычки, когда он зажёг конфорку. После чего дрожащей рукой достала септы и закинула себе в рот. Она приняла пару всего за пару часов до этого, но ничто не могло сделать процедуру безболезненной, правда несло надежду, что это так, пусть даже принять их — пустая трата времени.
Ужас опытным взором осмотрел отмычки, затем выбрал самую большую, которой Кесс почти никогда не пользовалась. Когда он поднёс отмычку к голубому пламени газа плиты, у Кесс зазвенело в ушах.
— Может, тебе лучше сесть на пол. Не хочу, чтобы ты упала.
Она сползла на потрескавшийся линолеум и принялась ждать, когда Ужас накалит отмычку.
— Уверена?
Она кивнула и протянула руку, поставив локоть на колено. Кесс ещё могла отступить, могла сказать ему, что передумала, он бы не думал о ней хуже, если бы она это сделала… Поздно. Он сильно сжал её пальцы левой рукой, а правой прижал раскалённое железо к ране на ладони.