Бутылка «Русской» быстро опорожнялась. Маша умелой рукой метко, не проливая ни капли, разливала прозрачную жидкость по стограммовым стаканчикам. Не давала и полминуты им постоять сухими.
Мишель наслаждался родной кухней, но расслабиться себе не позволял.
– Да, это очень хорошо... Но у вас ровно двое суток, чтобы собрать пожитки и перебраться к нам...
– К вам? Куда? – удивился Федор.
– На холм, – не моргнув глазом, сказал Мишель.
– На холм? Ну, там же ничего, кроме ветра, нету, – возмутился главный инженер.
– Будет.
– Слушай Михаил, или как тебя теперь, Мишель, пойми, мы своими руками поднимали поселок, вгрызались в этот песок, тут столько пота и крови пролито. Мы привыкли. А после работы, сам знаешь, на обжитом, привычном месте приятно расслабиться. Может, вы будете там за нами наблюдать, охранять, делать свое дело, а мы будем здесь хорошо делать свое? – упрямо спросил главный инженер. – Мы же не машины, которые можно взять и перевезти с одного места, на другое. Мы люди... Человеки...
– Человеки... Ты человек?
– Ну, в общем-то, да, – удивился вопросу Федор и явно обиделся.
– А что, по нему уже не видно? – забеспокоилась Маша.
– Нет, ты не человек. Ты нолик, – продолжал Мишель.
– Я... как ты сказал – « нолик»? – Федор побагровел и попытался встать.
Мишель жестом его остановил.
– Даже два нолика, а между ними косая линия.
– Ты что... Ты знаешь, кто я? – перебил его Федор, снова попытавшись встать. – Ты это... я столько по тундре, по тайге... ты, это... за словами следи. – Он очень близко нагнулся к Мишелю: – я не посмотрю, что ты там... офигенный боец!
– Это вы зря хорошего человека обижаете, – поддержала Федора Маша.
– Сейчас он не человек, – Мишель тоже поднялся – Легионер был выше Федора примерно на голову.
Тот оценил это и снова присел на свое место.
– О чем это вы? – спросила Маша.
– Что это значит? – с недоумением проговорил Федор.
– Это значит, что ты сейчас вовсе не Федор, а процент. Нолик, нолик и косая линия. Процент большой или маленький, положительный или отрицательный... – Мишель спокойно сел на свое место, немного откинулся на стуле, положил свои ручищи на стол. – Лучше, конечно, чтобы ты был большой и положительный... Ты – процент, на который поднимутся акции «Энержи Ориенталь», если будешь здесь хорошо работать, или упадут, если вдруг упадешь ты...
Федор поглядел на Машу, Маша – на Федора.
– На тебе и на твоих людях пересекаются большие, просто огромные финансовые потоки, – продолжил Мишель. – Если с вами что-нибудь случится, если вы даже просто по причине собственной безопасности откажетесь здесь работать... Конечно, вам найдут замену, может, тоже в России... Но тогда обязательно пройдет слух, что добыча нефти здесь связана с большим риском. А это в свою очередь, конечно же, отразится на цене акций. Теперь, когда эта земля официально «застолблена» за французами и их компаньонами из России, появляется много, очень много заинтересованных лиц в том, чтобы эти финансовые потоки перенаправить. – Мишель дал Федору немного подумать и затем многозначительно добавил: – И включиться в игру могут не только боевики...
Они выпили по стопке, одновременно, со стуком, поставили посуду на стол.
Мишель посмотрел прямо в глаза Федору – убедился, что до того, в принципе, дошел смысл сказанных им слов.
– То-то я думаю... – Лицо Федора снова приняло добродушное выражение, хотя во взгляде осталась настороженность. – Гуляет информация... в общем, слухи. Французы вместе с нашими хотят отсюда нефть по нефтепроводам в Турцию, а там, через Грецию, прямиком в Европу качать. – Он сделал вид, что выдает очень секретную информацию. – А вот некоторые азиаты, наоборот, думают новый порт построить в прибрежном городке Фао. И танкерами к себе нефть, открытую нами, гнать.
– Вот то-то и оно. Это называется «борьба интересов», – подытожил сказанное Мишель. – Значит так. Завтра первая вахта переезжает в предоставленные нами помещения. Затем она заменяет вахту на буровой, а та, без проволочек, также перемещается к нам. Ясно?
Алкоголь словно выветрился из организма Федора.
– Ясно.
– А кухню мы вам построим новую, – Мишель обратился к Маше.
Он вышел из здания и направился погулять, осмотреть окрестности.
– Алло, Матти! Юкконен! Ты на исходной? – спросил Мишель по рации.
– Да, командор, – послышался ответ. – Вас вижу.
– Хорошо. Я пойду пройдусь.
Легионер уверенно зашагал по достаточно пологому склону холма.
«Здесь у нас будет минное поле», – подумал Мишель.
Мины были не противопехотные, поражающие, а свето-звуковые с краской. Их цель – испугать, ошеломить противника и дать сигнал охране. Так что с местным законодательством и международными соглашениями у легионеров все было в порядке. Даже диким животным, кроме испуга, ничего не грозило. Зато такие минные поля гарантировали достаточную неприкосновенность лагерю. А долго несмываемая краска точно указывала на нарушителя. Потом определить, откуда тянутся ниточки нездорового интереса к закрытой для прохода зоне, как говорится, – дело техники.
* * *