— Не только сложное, но и ненормальное, — заметил Воль, просматривая список. — Во всех делах, где замешаны наркотики, есть что-то ненормальное. А уж это — и вовсе идиотское, недаром оно со вчерашнего вечера засело у меня в башке. — Он скорчил гримасу. — Как вспомню того типа с собакой в брюхе, что мы видели в клинике…
— Давай забудем о нем хоть на время!
— Легко сказать!
— Сведения, которые у нас на сегодня есть, вызывают кое-какие вопросы, — задумчиво продолжал Грэхем. — Получив на них ответы, мы сможем хоть немного продвинуться вперед — Он ткнул указательным пальцем в список, который Воль держал в руках. — Так, мы не знаем, из чего исходили информационные агентства, когда вывели среднюю цифру три. Брали они за основу последние двенадцать месяцев или пять лет, или двадцать? Если это средняя величина за длительный период и смертность за последний месяц превышает ее в шесть раз, то какова тогда статистика подобных случаев за предыдущий месяц и за прошлый год? Иными словами, сколько всего смертей насчитывается с самого начала, и с чего, собственно, все началось?
— Все началось с самого первого самоубийства, — заявил Воль. — Остальные — чистой воды имитация — Он вернул список Грэхему. — Ты иногда заглядывай в полицейские сводки. Тогда увидишь, сколько раз уже бывало, что убийства и самоубийства распространяются как зараза. Порой одно-единственное, но зато эффектное, да еще и как следует поданное прессой преступление вызывает целую волну подражаний.
— Я с самого начала говорил и сейчас продолжаю настаивать: это не самоубийства. Я действительно очень близко знал Мейо и Дейкина. И Уэбба тоже зная, хоть и понаслышке. Все они психологически были совершенно не склонны к саморазрушению, даже если их напичкать наркотиками.
— То-то и оно, — продолжал упорствовать Воль, — ведь ты знал их в нормальном состоянии и не представляешь, каковы они под марафетом. Стоит парню как следует набраться — и он уже совсем не тот, что был, а совершенно другой человек, который способен на что угодно — хоть палить в воздух, хоть с крыши сигануть.
— Вот что я тебе скажу, — Грэхем с озабоченным видом сложил листок и сунул его в карман, — все-таки этот мескаль — сущая головоломка.
— Только не для меня. Поток наркотиков распространяется по личным рекомендациям. Наверняка кто-то из ученых, перетрудившись до полного умопомрачения, изобрел новомодный стимулятор, который оказался коварнее, чем можно было предположить. Кое-кто из них тоже попробовал. Может быть, поначалу он действовал нормально, а потом стал накапливаться, как мышьяк. Так все и шло, пока они не стали сходить с винта, один за другим. И вот результат! — Воль широко развел руками.
— Хорошо бы все оказалось так просто, только что-то внутри мне подсказывает, что это не так.
— Что-то внутри! — фыркнул Воль. — Еще одна собака!
Грэхем рассеянно просматривал заголовки утреннего выпуска «Сан», все еще ползущие по экрану. Он уже открыл было рот, чтобы дать Волю достойный ответ, и тут же закрыл. Расплывающиеся перед глазами слова внезапно приобрели четкость. Он встал. Воль проследил его взгляд.
КОНЧИНА ИЗВЕСТНОГО ЭКСПЕРТА
Стивен Рид, шестидесяти лет, проживающий в Фар Рокауэй, устроил сегодня утром странный спектакль на Пятой авеню, после чего бросился под колеса грузовика. Смерть наступила мгновенно. Рид был одним из виднейших в мире специалистов в области хирургии глаза.
Грэхем выключил приемник, закрыл экран и взялся за шляпу.
— Девятнадцатый, — тихо произнес он.
— Ну и чертовщина! — Воль встал и вслед за ним направился к двери. — Снова, — здорово!
Глава 4
Как и следовало ожидать, почти все очевидцы гибели Стивена Рида бесследно исчезли. Кто-то сразу же вызвал полицейского, тот позвонил в свой участок, а репортер, дежуривший там, передал новость в «Сан».
Понадобилось целых два часа, чтобы отыскать трех свидетелей.
Первым оказался толстяк с потной физиономией.
— Я шел себе мимо и не особенно глазел по сторонам, — сказал об Грэхему. — У меня и так забот по горло, ясно? Тут этот тип заорал как резаный, исполнил что-то вроде танца и бросился наперерез транспорту.
— Ну а потом что?
— Я понял, чем это пахнет, и поскорее отвернулся.
Второй шла пышная блондинка. Она явно нервничала. В руке она комкала крошечный платочек, который, отвечая, то и дело покусывала за уголок.
— До чего же он меня перепугал! Вел себя так, как будто охотился за привидением. Я еще подумала, что он его видит воочию. Потом закричал, замахал руками и, как безумный, ринулся через дорогу.