Среди его товарищей по несчастью было по крайней мере пятьдесят заключенных, которые, хитро подмигивая, уверяли, что им нечего бояться: скоро пленных рассортируют и тогда справедливость восторжествует. Эти протары утверждали, что долгое время возглавляли Дирак Ангестун Гесепт, и, без сомнения, завоеватели с Земли оценят их заслуги по достоинству Они пророчили, что земляне скоро начнут награждать друзей и наказывать врагов. Только когда трех из них задушили во сне, хвастовство и угрозы прекратились.
По крайней мере десять раз Моури пытался привлечь внимание часовых, когда рядом не было сириан.
— Эй! Меня зовут Моури, я землянин.
И десять раз он слышал в ответ:
— Как вылитый!
Или:
— Неужели?
— Один долговязый парень сказал:
— Не морочь мне голову!
— Это так, клянусь вам!
— Ты и вправду землянин, да?
— Ага, — по привычке ответил Моури на сирианском.
— Вот тебе и «ага»!
Однажды он произнес свою фразу по буквам, чтобы его правильно поняли:
— Послушайте, я з-е-м-л-я-н-и-н.
На что часовой ответил:
— Как же, очень заметно.
Наступил день, когда всех заключенных построили на плацу, в центр его вышел капитан, взобрался на подставленный кем-то ящик, поднес ко рту мегафон и рявкнул на весь лагерь:
— Есть ли здесь Джеймс Моури?
Моури резво выскочил вперед привычной ковыляющей походкой.
— Я!
И он почесался, чем вызвал явное неодобрение капитана. Усмехнувшись, офицер произнес:
— Какого черта вы не сказали об этом раньше? Мы ищем вас по всему Джеймеку. Позвольте заметить, мистер, что у нас есть дела поважнее. Вы что, онемели?
— Я…
— Заткнитесь! Вас вызывают в военную разведку. Следуйте за мной.
Пролаяв это, он проводил Моури мимо охранников у ворот лагеря к сборному домику. По дороге Моури осмелился заикнуться:
— Капитан, много раз я пытался объяснить часовым, что…
— Заключенным запрещается разговаривать с часовыми, — отрезал капитан.
— Но я не заключенный..
— Тогда что вы тут делаете? — Не дожидаясь ответа, капитан распахнул дверь домика и сообщил:
— Вот он, этот бездельник.
Офицер разведки посмотрел на Моури, оторвавшись от бумаг.
— Так вы и есть Джеймс Моури?
— Так точно.
— Ну, что ж, — сказал офицер, — благодаря субпространственному радио нам хорошо известно о вашей деятельности.
— Неужели? — польщенно пробормотал Моури. Он уже приготовился услышать в свой адрес поздравления и похвалы и гордо поднял голову, ожидая венка героя.
Офицер равнодушно зевнул.
— Такой же агент работал на Артишейне, их десятой планете, — сообщил он. — Парень по имени Кингсли. От него давненько ничего не слышно. Похоже, его схватили, и, может быть, от бедняги уже ничего не осталось.
Моури начал понимать, куда он клонит.
— А я-то здесь при чем?
— Мы забросим вас на Артишейн. Отправление завтра.
— Что? Завтра?
— Вот именно. Мы хотим, чтобы вы стали «осой». — Офицер ухмыльнулся, затем озабоченно посмотрел на Моури. — Вы как, в порядке?
— Да, — ответил упавшим голосом Моури. — Вот только что-то с головой…
Абракадабра
(пер. Михаила Коркина)
Впервые за последние месяцы на палубах и во всех отсеках «Торопыги» воцарились покой, и тишина. Звездолет стоял на одной из посадочных площадок Сирипорта. Дюзы его уже остыли, обшивка была иссечена космической пылью; корабль напоминал стайера, завершившего изнурительный марафон. Да иначе и быть не могло — крейсер только что возвратился из дальнего полета, в котором отнюдь не все было так уж гладко.
И теперь, утвердившись на поле космодрома, «Торопыга» вкушал заслуженный отдых, который, впрочем, мог оказаться недолгим. Тишина и покой, покой и тишина! Ни тебе забот, ни хлопот, ни бесконечной нервотрепки полета, в продолжение которого без одного-двух авралов обходится редкий день. Только покой, только тишина.
Капитан Макноот, запершись у себя в каюте, предавался блаженному безделью; развалясь в кресле, он умостил ноги на краешке письменного стола и полностью расслабился. Атомные двигатели были остановлены, и впервые за все эти месяцы смолк адский шум машин. За исключением вахтенных, весь экипаж «Торопыги» — почти четыре сотни человек — был отпущен в увольнение. Раскинувшийся неподалеку залитый лучами яркого солнца город являл собою идеальное место для берегового кутежа. Вечером вкусит от этих радостей и сам Макноот — как только вернется на борт старший офицер Грегори. Можно будет, скинув с плеч бремя ответственности, окунуться наконец в благоухающие сумерки, разбавленные неоновым светом цивилизации…