— Бич и я отправляемся в разное время и следуем разными маршрутами. Для этого есть особые причины. Абсолютно необходимо, чтобы один из нас добрался до Вашингтона. Вы лично отвечаете за то, чтобы через час Бича встретили и в целости и сохранности доставили на борт «Олимпийца».
— Не волнуйтесь, все будет в полном порядке, — заверил его Келлерхер.
— Хорошо, поручаю это вам. — Грэхем еще раз широко зевнул и, не обращая внимания на завороженный взгляд лейтенанта, прикованный к его глазам, забрался на заднее сиденье скоростного армейского реактивного самолета, готового умчать его на восток.
Пригнувшись над рычагами управления, пилот запустил двигатель. Языки пламени и длинные струи пара вырвались из сопел и отразились в зеркальной поверхности крыльев. С пронзительным ревом машина рванулась в рассветное небо, и, протянув за собой быстро тающий перистый шлейф, понеслась над горами, тревожа их покой эхом громовых раскатов.
Набрав, высоту над зубчатыми вершинами Скалистых гор, пилот выровнял машину. Грэхем, судорожно зевая, смотрел в иллюминатор. Глаза его, несмотря на усталость, сохраняли все тот же неизменный блеск.
Мерно подрагивая, двигатели развивали скорость, на полмили опережающую скорость звука. Постепенно Грэхем уронил подбородок на грудь, веки его отяжелели и, потрепетав, закрылись. Убаюканный монотонной вибрацией двигателей и покачиванием самолета, он начал похрапывать.
Разбудил его удар колес о землю и стремительный бег по посадочной полосе. Вот и Вашингтон! Легонько толкнув пассажира в бок, пилот усмехнулся и кивнул на часы. Они показали отличное время.
Когда Грэхем вышел, к машине торопливо приблизились четверо. Двоих он узнал: полковник Лимингтон и лейтенант Воль. С ними было двое незнакомцев — высокие, плотные мужчины с властными манерами.
— Получил вашу телеграмму, Грэхем, — сообщил Лимингтон. Его проницательные глаза так и горели от нетерпения. Он достал из кармана бланк и прочитал вслух: — «Дело проясняется, от его исхода зависит судьба человечества. Необходимо доложить президенту. Встречайте армейским самолетом, прибытие два сорок». — Он взъерошил усы. — Я так понимаю, что ваша информация чревата страшными последствиями?
— Именно так! — Устремив в небо холодные; сверкающие глаза, Грэхем, казалось, выискивал там что-то незримое. — Придется принять строжайшие предосторожности, иначе мне конец, а вы так ничего и не узнаете. Необходимо подыскать какое-нибудь хорошо защищенное подземное убежище, вроде подвального этажа правительственного здания. Еще там должен быть магнитофон, чтобы записать все, что я расскажу. Мало ли, а вдруг несмотря на все предосторожности и везение, мой рассказ прервут.
— Прервут? — Нахмурившись, Лимингтон с недоумением воззрился на него.
— Вот именно, прервут. Как прервали уже многих — в разное время в разных местах и без всякого предупреждения. А поскольку мне теперь известно очень многое, меня могут заткнуть быстрее, чем кого бы то ни было. Хотелось бы найти место понадежнее и к тому же понезаметнее.
— Что ж, полагаю, это можно устроить, — согласился Лимингтон. Не обращая внимания на любопытство, с которым слушали его слова остальные, Грэхем продолжал:
— Еще я хочу, чтобы вы поручили кому-нибудь встретить доктора Бича в Питтсбурге — он прилетает вечером на «Олимпийце». Доставьте его сюда, и он подтвердит мои слова или доскажет за меня.
— Доскажет за вас?
— Да, если я не успею.
— Что за странные вещи вы говорите, Грэхем! — воскликнул Лимингтон, подходя к ожидающему гиромобилю.
— Не более странные, чем человеческая смерть. — Грэхем влез в машину, остальные последовали за ним. — Еще немного, и вы все услышите в простом и доступном изложении. И тогда, быть может, пожалеете, что вообще узнали эту историю.
Он рассказал все — аудитории из тридцати человек. Слушатели расположились рядами на жестких неудобных стульях в помещении, заглубленном на тридцать футов ниже уровня земли. Единственную дверь закрывал люминесцентный экран, срочно доставленный из правительственной лаборатории. Его сверхчувствительная поверхность, пока остававшаяся тусклой и безжизненной, готова была засветиться, давая сигнал появления невидимых и незваных гостей. Вверху каменной преградой, заслоняющей конспираторов от всевидящих небес, высилась тяжеловесная громада здания Министерства обороны.
Аудитория была смешанная. В ней преобладали настороженное ожидание, внимание и легкое недоверие. Там был полковник Лимингтон, с ним Воль и двое правительственных чиновников, встречавших Грэхема в стратопорте. Слева от них беспокойно ерзали на своих местах сенаторы Кармоди и Пин доверенные лица президента страны. Широкоплечий флегматик, сидящий справа, — Уиллетс С. Кейтли глава разведывательной службы США, рядом с ним — его личный секретарь.