Приписка вызвала ее неудовольствие, хотя она сама не знала, почему. Может быть, ей не понравилось предположение, что она стала бы рассказывать майору Эмери что-то о своих личных делах…
Дядю своего она видела всего в течение нескольких минут. Возвращаясь с завтрака, она должна была пройти мимо его двери, которая была отворена. Он сидел за столом. Она бы прошла дальше, если бы он не окликнул ее.
— Закрой дверь! — проворчал он. — Я виделся с моим адвокатом по одному делу и составил завещание.
Это было довольно неожиданное известие, поэтому она могла лишь сделать банальное замечание относительно благоразумности подобной предосторожности.
— Он весьма сведущий в… — он откашлялся, — проницательный и весьма сведущий в… — он снова откашлялся, — в уголовном праве. Самое большое наказание, которое грозит в Англии за известное преступление, это два года… Он говорит, что можно, вероятно, отделаться и меньшим, если добровольно сделать заявление…
Эльза не могла понять, о чем он говорит. Может быть, он выпил? Лицо сто красное, веки тяжелые от недосыпания, но по опыту она знала, что он сейчас трезв.
— Это требует большого размышления — кроме меня замешаны другие люди в этом… деле, — продолжал Тарн. — Но я думал, тебе будет приятно, что я оставил тебе немного денег, хотя я думаю, они еще долго не достанутся тебе… Ты бы хотела быть богатой, Эльза?
Он посмотрел на нее сквозь припухшие веки.
— Я думаю, всякий хотел бы быть богатым, — уклончиво ответила она.
— Ты бы хотела быть богатой и счастливой, а? Как девушка в романе? — насмешливо спросил он и вдруг прибавил: — Что Эмери делал все утро?
— Работал.
— Ничего особенного?..
Эльза покачала головой.
— Я бы хотел взглянуть на некоторые из его писем, Эльза. Как-никак, а я участвую в деле, и у майора Эмери нет секретов от меня. Где ты держишь папку с черновиками?
— Майор Эмери держит свои черновики в сейфе.
Мистер Тарн играл пресс-папье.
— Не пойму, почему бы тебе не вставлять третий листок копировальной бумага, — сказал он.
Было бессмысленно обсуждать этот вопрос с ним.
— Я не могу так поступать — вы сами знаете это великолепно. Это было бы бесчестно и подло, и я бы скорее оставила фирму Эмери, чем сделала это.
— Тебе не нравится он, а?
— Я терпеть его не могу! — искренне сказала Эльза, и лицо мистера Тарна прояснилось.
— Вот такие речи я люблю, моя девочка! Он свинья, этот тип! По отношению к нему нет ничего, что было бы подло.
— Есть вещи, которых я не стану делать, о ком бы ни шла речь, — ответила Эльза и вышла.
Глава 11
Временами мысли Ральфа Халлама возвращались назад к романтическим дням, когда заговорщики в плащах и с масками на лицах встречались в подземельях, чтобы обсуждать свои мрачные замыслы. Несомненно, в этом живописном способе было преимущество безопасности, а Ральф всегда играл наверняка. Такие встречи сохраняли анонимность главарей, и это должно было быть большим достоинством.
Эта мысль пришла в голову Ральфу, пока он медленно поднимался по лестнице, которая вела к № 3. самому большому из отдельных кабинетов, какой кафе «Форнос» могло предоставить своим клиентам.
Во время завтрака эти кабинеты мало посещались, но раз в месяц доктор Халлам давал небольшой завтрак, где деловые люди могли встречаться и беседовать.
Стоя на пороге, улыбаясь и раскланиваясь с подходившими гостями, Ральф подумал, что он никогда не видал сборища людей, которые бы меньше всего походили на заговорщиков. Это были все дельцы, со склонностью к полноте, любители хорошо пожить, пожилые, слегка или совсем лысые люди в привычных одеяниях своего класса.
Джарви из Бирмингама горячо приветствовал Халлама и осматривался выжидательно, точно рассчитывая увидеть с ним вместе еще кого-то.
— Старик не мог прийти, — просто сказал Халлам. — Он не особенно хорошо себя чувствует.
Он пожал руки десятку своих гостей и сел. Номер три имел наружный и внутренний выходы, и когда, наконец, официант, поставив на буфет коробки с сигарами и бутылки с ликерами, удалился, Халлам подошел сначала к одной двери, потом к другой, запер обе на ключ и вернулся на свое место.
Напряженное настроение собравшихся сейчас же прошло, и атмосфера изменилась. Казалось, что в течение предыдущего часа все они играли какую-то роль и все, что говорилось и делалось, было сценой скучной комедии.
Халлам сразу перешел к делу.
— Получены три новых груза, самый большой — в Лондоне, следующий по величине — в Гулле…