— Я премного обязан вам за то, что вы пришли вчера вечером, — сказал он. — Очевидно вы будете рады узнать, что мистер Тэппервиль великолепно провел ночь, и доктор думает, что через несколько дней он уже сможет пойти в свой банк.
Была ли в его тоне скрытая насмешка? Эльзе показалось, что да, и она могла лишь подивиться его холодной жестокости.
— А какое утешение дал вам Халлам? — продолжал Эмери.
— Вы следите за мной слишком внимательно, майор Эмери, — спокойно сказала Эльза. — Я просила доктора прийти не для того, чтобы утешать меня.
— Но вы просили его прийти, да? Я знал, что вы можете это сделать. Известие о печальной участи Тэппервиля произвело на него впечатление? Я вижу, что вы не склонны говорить об этом. Займемся письмами…
Вопрос, однако, продолжал занимать его и по истечении получаса, ушедшего на диктовку писем, так как он спросил:
— Вы рассказали ему не обо всем, что вчера произошло?
Ответ последовал незамедлительно и резко.
— Я не рассказала ему об испачканном кровью «сжамбоке», который я нашла на полке с бумагой!
Эльза готова была откусить себе язык. Фраза была уже наполовину сказана, когда она спохватилась, но было слишком поздно…
Ни один мускул лица Эмери не дрогнул. Его серьезные глаза были неподвижны.
— Я интересовался, где вы нашли бумагу. Видите ли, я по забывчивости не оставил нужные бумаги на столе. Вы, вероятно, находите меня ужасным?
— Я нахожу, что вы совершенно ужасны, — сказала Эльза. — Могу я быть свободна?
— Вы находите, что я совершенно ужасен, да? Так же считают другие и будут считать. Что касается Тэппервиля, он должен был быть немного более сдержан.
— О! — воскликнула Эльза. — Значит, вы признаете это?
Он кивнул.
— Урок не пропадает даром, — сказал он.
Эльза едва сознавала, спит она или бодрствует, когда села за машинку. Сердито стуча по клавишам, она надеялась, что новая секретарша Эмери будет достаточно смела, чтобы сбить с него спесь. Она молилась о том, чтобы несчастная женщина (ни один мужчина не выдержал бы у него и недели) нарушила все его правила — открывала его письма и распечатывала посылки (он это не позволял делать никому, кроме себя). Она представляла себе Горгону с непроницаемым лицом и с каменным сердцем, которая властно усмирит его…
Она была занята выдумыванием особого типа секретарши, когда раздался резкий звонок. Она помчалась в кабинет тирана.
— Я забыл об этом письме. Пишите:
«Управляющему банка Стеббинга.
Милостивый Государь!
Я сегодня закрываю счет в банке Стеббинга и прошу перевести остаток на мой счет в банке „Норзен и Мидланд“. Кроме того, я уполномочиваю Вас вручить подателю стальную шкатулку, хранящуюся в банке на мое имя. Расписка подателя, мистера Фенг-Хо, бакалавра естественных наук, равносильна моей.
Эльза вернулась к своей машинке окончательно убежденная, что все, что пророчил Ральф, сбылось. Эмери закрывал свой счет в банке Стеббинга!
Поль Эмери снова был предметом разговора между двумя людьми, из которых один имел основания ненавидеть, а другой — подозревать его. Мистер Тэппервиль лежал посредине своей большой кровати, являя живописную картину. В своей забинтованном руке он держал золотой флакон с нюхательной солью, так как у него зверски болела голова. Тем не менее он довольно охотно принял Ральфа Халлама и рассказал ему свои злополучные похождения. Ральф проявил весьма большое сочувствие и интерес. Но одно упоминание о том, что виновником нападения на него был не кто иной, как сам Поль Эмери, привело мистера Тэппервиля в возмущение, как будто его собственная порядочность была опорочена.
— Чепуха, милейший, чепуха! — сказал он так резко, как только ему позволяла головная боль. — Эмери не было даже поблизости! Я ясно видел нападавших на меня людей. Может быть, был еще третий человек, но я очень в этом сомневаюсь. Даже шофера не было в автомобиле. С чего бы Эмери стал нападать на меня?
— Мне это показалось возможным, — сказал Ральф. — Эмери — дикий человек.
— Ерунда! Чушь! Чушь! Простите мне резкость моих выражений, милейший Халлам, но, право, бессмысленно спорить об этих двух несчастных убийцах! Я ручаюсь, что ни один из них не был Эмери!
Ральф не стал настаивать.
— 8 то же время, — продолжал мистер Тэппервиль, — я сознаюсь, что как клиент майор Эмери мне не нравится, и я воспользуюсь любым поводом, чтобы избавиться от его счета.