– Это правда, – подтвердил Дагобер. – Маргарита призналась мне, что ночью по приказанию графа она постоянно сидела возле спящей Анжелики и тихим нежным голосом нашептывала ей на ухо его имя. Сам граф ночью часто подходил к дверям комнаты Анжелики и направлял свой взгляд на то место, где она спала, после чего опять удалялся к себе. Впрочем, нужны ли еще какие-либо расследования и комментарии после того, как я прочел письмо графа? Ясно, что он прибегнул ко всем своим тайным познаниям для того, чтобы воздействовать на душу Анжелики, и это ему удалось при помощи какой-то неведомой силы природы.
Он был связан с шевалье Т***: оба они являлись последователями тайной секты, возникшей из бывшей …ской школы, адепты которой рассеяны по всей Франции и Италии. По наущению графа шевалье Т*** задержал Морица в своем замке и приложил все усилия к тому, чтобы сломить его волю. Я могу еще много рассказать о тех способах, что применял граф, чтобы подчинять себе других людей, а также об одной немного известной мне науке, которую я не назову из боязни ошибиться, но прошу, избавьте меня от этого хотя бы сегодня!
– О, навсегда! – с воодушевлением воскликнула полковница. – Бога ради, никогда больше не говорите об этом темном царстве ужаса и зла! Я буду вечно благодарить милосердное Небо, спасшее мое дорогое дитя и освободившее нас от этого страшного графа, чуть было не уничтожившего наш счастливый дом!
Тут же все решили вернуться в город, и только полковник с Дагобером остались, чтобы распорядиться похоронами графа.
Как-то раз в один непогожий ноябрьский вечер, когда Анжелика уже была счастливой женой Морица, вся семья вместе с Дагобером снова собралась у пылавшего камина в той самой зале, где так внезапно появился граф С-и. Точно так же, как и тогда, в печных трубах что-то подвывало.
– Помните? – со значением спросила полковница.
– Только, ради бога, без историй о привидениях! – воскликнул полковник.
Но Мориц и Анжелика не могли не вспомнить то, что они чувствовали в тот вечер и как уже тогда безгранично любили друг друга. Мельчайшие детали нарисовались перед их глазами, и во всех них они видели лишь подтверждение своей любви, даже в том невольном страхе, который тогда испытали. И немудрено: страх этот, по их мнению, был вполне понятен, потому что предшествовал появлению графа, чуть не разбившего их счастье.
– Не правда ли, Мориц, – сказала в заключение Анжелика, – что в том, как сегодня завывает ветер, нет ничего страшного? Кажется, он по-дружески напевает о том, что мы любим друг друга.
– Истинная правда, – подхватил Дагобер. – Даже свист и шипение чайника представляются мне добрыми домашними духами, затянувшими сладкую колыбельную песенку!
Анжелика, покраснев, спрятала лицо на груди счастливого Морица, а он, обвив ее стан руками, прошептал:
– О боже! Неужели, на земле существует счастье выше этого?
Мадемуазель де Скюдери
Рассказ времен Людовика XIV
На улице Сент-Оноре стоял небольшой домик, подаренный известной писательнице Мадлен де Скюдери благосклонными к ней Людовиком XIV и госпожой Ментенон.
Однажды осенью 1680 года, поздней ночью, в двери дома семидесятитрехлетней Скюдери громко постучали. Батист, исполнявший в скромном хозяйстве Скюдери должность повара, лакея и привратника, отлучился в этот день с позволения своей госпожи в деревню на свадьбу сестры, так что из всей домашней прислуги в квартире оставалась только старая горничная Мартиньер. Услышав этот стук и вспомнив, что Батиста нет дома, а значит, они с госпожой остались без всякой защиты, старуха сильно испугалась. Она вспомнила о грабежах и убийствах, беспрестанно случавшихся в то время в Париже. Старой Мартиньер пришло на ум, что это шайка убийц, привлеченных уединенным положением дома и решивших во что бы то ни стало ограбить его обитателей, и она, не смея пошевелиться, сидела, дрожа, в своей комнате, мысленно проклиная Батиста вместе со свадьбой его сестры. Между тем удары делались все сильнее, и наконец, послышался громкий умоляющий голос:
– Отворите! Отворите ради самого Создателя!
Мартиньер, как ни была она испугана, зажгла, однако, свечу и отважилась выйти в переднюю. Там она уже совершенно ясно расслышала:
– Отворите! Ради Христа, отворите!
«Неужели так говорят разбойники? – невольно мелькнуло в голове у старухи. – Уж не просит ли, наоборот, кто-нибудь защиты от них, зная о добром сердце моей госпожи? Но надо быть осторожнее!»