Семиэтажка на перекрёстке Гаванской и Шкиперского отсутствовала как явление, а за ней высилась десятиметровая стена с колючкой на венце. Разобрали к хренам, на железобетонные панели, даже фундамент частично сняли, видимо, и ему нашли применение. Вот по этой открытой площадочке и прошло скопление мертвецов, прямиком к нам.
И это всё, сука, Некромант накапала… Не было причин им идти сюда, буквально вопреки заложенным в мертвецов инстинктам: живые на стенах, мало того, что видны, так ещё и стреляют, а мертвецы продолжали идти мимо, именно на Гаванскую, чтобы встретить там меня. Она целенаправленно пытается меня убить, применяя с каждым разом всё большие количества зомби. Ей очень важно избавиться от меня. Но почему?
Со стороны главных ворот доносятся выстрелы и негромкие взрывы, что свидетельствует о продолжении противостояния с Бригадой.
Ворот тут нет, со стены мне машет какой-то парень с автоматом и указывает в сторону двора.
Пришлось развернуться и заезжать во двор, где был выезд на запад.
— Что происходит? — подошла к водительской кабинке Шув.
— Тут нет ворот, надо проехать в западную часть, там точно были, — ответил я, крутя баранку.
В этом направлении мертвецов было немного, единичные представители, пришедшие с северной части острова — на этих я даже не реагировал.
Поворачиваю налево на Наличную, где всё тихо и спокойно.
— Вон там! — Шув указала захомутанными руками в сторону укреплённых ворот.
Ворота эти были стальными, но закрывали арку во двор, то есть присутствует риск, что автобус не пройдёт и придётся тащить раненых на руках. Хрен с ним, протащим, если понадобится.
Окна и любые иные уязвимости на домах закрыты бетоном и кирпичом, а всякие кафешки и прочие плохо защищённые места вообще перекрыли железобетонными плитами с разбора. Коммуна времени зря не теряла, уделяя укреплению границ первостепенное значение.
— Открывайте! — выглянул я из водительского окна.
Из амбразуры над аркой выглянул Вадим, радостно помахал мне рукой и кивнул.
— Сейчас! — крикнул он.
Где-то через полминуты, завибрировал телефон.
— Дима, это ты у западных ворот? — спросила бабушка.
— А кто же ещё?! — спрашиваю я саркастически. — У нас раненые, грон-мэр! Прошу ускориться с открытием врат!
— Я распоряжусь, — ответила бабушка.
Спустя пару десятков секунд, заскрипел металл и самодельные стальные врата поднялись, едва не перекрыв амбразуру.
Начинаю маневрировать, выравниваю автобус и пытаюсь затолкать его в очень узкую арку.
Удаётся мне это прямо впритык, но я всё равно лишился боковых зеркал. Похрен.
Въезжаю на бывшее футбольное поле, оказываюсь на улице Опочинина, где ещё одни врата. Пересекаю их, после чего проезжаю мимо памятника Мусе Джалилю.
Опять Гаванская улица, но уже безопасная её часть, а далее поворот и я во дворе дома бабушки. И тут было очень неспокойно.
Во дворе многолюдно, вооружённые люди, гражданские с боеприпасами в ящиках и прочими грузами, у здания медпункта развёрнут пункт приёма раненых, где лежит уже приличное количество людей.
Останавливаю автобус.
— Товарищи, несите раненых в медпункт, — указываю я на армейские палатки. — Двоим остаться в качестве охранения.
Мы не знаем, какова обстановка, а раненых убить легче всего, поэтому пара-тройка здоровых и вооружённых людей лишней не будет.
— Погибших вон туда, там покойницкая, — указал я новое направление. — Товарищ старший сержант, дальше сами, но не советую разбредаться.
Старонос кивнул мне, после чего жестом руки дал указание исполнять приказы. Красноармейцы высыпали из автобуса и занялись делом. Я же схватил Шув за плечо и повёл её к местной тюрьме.
— Вот так, да? — с надрывом спросила она, когда мы спустились в подвал.
— Мы не были друзьями и за это время не успели ими стать, дорогая мадмуазель, — усмехнулся я. — Так что да, вот так.
Глава тридцатая
Нечестная схватка
Когда дверь клетки закрылась, я снял маску и встал у стола дежурного.
— Фехтовальщик-амбидекстер, по её словам, — говорю я держащему ручку наготове солдату. — Острых предметов в руки не давать, обойдитесь пластиковыми приборами. Насчёт кормёжки особых предпочтений нет, поэтому кормите стандартно. Вроде всё.
— Понял, — кивнул тот, а затем посмотрел на Шув. — Бригадница, значит?
— Ага, — ответила та. — Дмитрий, ты пожалеешь о том, что сделал.