Блох Р., Каттнер Г.
Зловещий поцелуй
Роберт Блох и Генри Каттнер
ЗЛОВЕЩИЙ ПОЦЕЛУЙ
Зелёные встают из едкой зелени морской,
Где в потонувших небесах безглазых гадов рой...
- Честертон, "Лепанто"
Предисловие Роберта М. Прайса
Этот рассказ, второй в неудавшейся серии с участием оккультного исследователя Майкла Ли, является сотрудничеством между Генри Каттнером и Робертом Блохом. Блох вспоминает, что "Чёрный поцелуй" был, в основном, его (Каттнера) идеей, в отличие от других усилий команды, которые были "разработаны изначально вместе или в ходе наших последовательных проектов". "Каттнер, как и в случае всех наших совместных работ, написал первый черновик, который я затем полностью переписал" (письмо Блоха к Роберту М. Прайсу, 25 января 1994).
Возникает вопрос касательно роли Майкла Ли в этом рассказе. В большей части рассказа он остаётся за кулисами, и представляется только доверенным лицом в форме непостижимого коллеги с Востока. Возможно, это было сделано с целью замаскировать тот факт, что Ли сыграл здесь почти такую же роль, что и в "Ужасе Салема", говоря почти то же самое в обоих рассказах, которые, в конце концов, были изданы последовательно в короткий промежуток времени. Как Блох использовал псевдоним "Тарлетон Фиске", а Каттнер - "Кейт Хаммонд", когда у них было два рассказа, намеченные для одного и того же номера журнала "Strange Stories", так же , возможно, что и Майкл Ли фактически задумывался как псевдоним!
Первая публикация: "Weird Tales", Июнь 1937.
1. Тварь в воде
Грэм Дин нервно раздавил свою сигарету под удивлённым взглядом доктора Хедвига.
- Я никогда не беспокоился об этом раньше, - сказал Дин. - Эти сны так странно настойчивы. Они не являются обычными, случайными кошмарами. Они кажутся... знаю, что прозвучит смешно... запланированными.
- Запланированные сны? Вздор. - Доктор Хедвиг насмешливо посмотрел на пациента. - Вы, мистер Дин, художник, и естественно обладаете впечатлительным темпераментом. Этот дом в Сан-Педро является новым для вас, и вы говорите, что слышали дикие истории о нём. Такие сны бывают из-за воображения и переутомления.
Дин глянул в окно, нахмурив своё неестественно бледное лицо.
- Надеюсь, что вы правы, - сказал он спокойно. - Но я не стал бы выглядеть так из-за снов. Или стал бы?
Художник жестом указал на огромные синие круги под своими молодыми глазами. На фоне рук его измождённые щёки выглядели бескровными и бледными.
- Это из-за переутомления, мистер Дин. Я знаю, что случилось с вами даже лучше, чем вы сами.
Седоволосый доктор взял листок, покрытый неразборчивыми заметками, и внимательно изучил его.
- Вы унаследовали этот дом в Сан-Педро несколько месяцев назад, верно? И вы в одиночку переехали в него, чтобы сделать некоторую работу?
- Да. Здесь на побережье есть некоторые замечательные места. - На мгновение лицо Дина снова стало выглядеть как у юноши, словно энтузиазм разжёг огонь из пепла. Затем он продолжил рассказывать, беспокойно хмурясь. - Но в последнее время я не способен рисовать, во всяком случае, не морские пейзажи, что очень странно. Мои эскизы больше не кажутся мне правильными. В них есть некое качество, которое я не вкладывал...
- Качество, говорите?
- Да, качество пагубности, если его можно так назвать. Оно неопределимо. Нечто за картиной, отнимает всю красоту. И я не перерабатывал в эти последние недели, доктор Хедвиг.
Доктор снова глянул на бумагу в своей руке.
- Ну, здесь я не согласен с вами. Вы можете не осознавать, куда тратите свои силы. Эти сны о море, которые, кажется, беспокоят вас, бессмысленны, за исключением того, что они могут указывать на нервное истощение.
-- Неправда. - Дин внезапно поднялся с кресла. Его голос стал резким. - Вот, что самое ужасное в этом деле. Сны не бессмысленны. Они кажутся совокупными; совокупными и запланированными. Каждую ночь они становятся всё более яркими, и я вижу всё больше этого зелёного, сияющего пространства под водой. Я становлюсь все ближе и ближе к тем чёрным теням, что плавают там, к тем теням, о которых я знаю, что они - не тени, а нечто похуже. Каждую ночь я вижу всё больше деталей. Это похоже на эскиз, который я бы набросал, постепенно добавляя всё новые и новые штрихи, до тех пор, пока...
Хедвиг пронзительно посмотрел на пациента. Он намекнул: - До тех пор, пока...
Но напряжённое лицо Дина уже расслабилось. Он спохватился как раз вовремя. - Нет, доктор Хедвиг. Должно быть, вы правы. Это переутомление и нервозность, как вы говорите. Если бы я поверил в то, что мексиканцы рассказали мне о Морелии Годольфо... ну, я стал бы сумасшедшим и дураком.
- Кто такая Морелия Годольфо? Какая-то женщина, запугавшая вас глупыми историями?
Дин улыбнулся. - Не нужно беспокоиться о Морелии. Она была моей пра-пра-пра-тётей. Она когда-то жила в доме в Сан-Педро, и думаю, что от неё и пошли эти легенды.
Хедвиг записал всё это на листке. - Что ж, понятно, молодой человек! Вы услышали эти легенды; ваше воображение разбушевалось; вы стали видеть сны. Этот рецепт всё исправит.
- Спасибо.
Дин взял листок, поднял шляпу со стола и направился к двери. В дверном проёме он остановился, криво улыбаясь.
- Но вы не совсем правы, думая, что мои сны вызваны услышанными легендами, доктор. Я начал видеть их ещё до того, как узнал историю этого дома.
И с этими словами он вышел из кабинета.
Возвращаясь в Сан-Педро, Дин пытался понять, что с ним случилось. Но он постоянно наталкивался на глухую стену невозможности. Любое логическое объяснение переходило в клубок фантазий. Единственное, чего он не мог объяснить - и даже доктор Хедвиг не мог - были сны.
Сны начались сразу после того, как Дин вступил во владение наследством: этим древним домом, который так долго стоял заброшенным, к северу от Сан-Педро. Место было живописно старым, и это было первым, что привлекло Дина. Дом был построен одним из его предков, когда испанцы ещё правили Калифорнией. Один из Динов по имени Дена затем уехал в Испанию и вернулся с невестой. Её звали Морелия Годольфо, и это была та самая давно исчезнувшая женщина, вокруг которой возникали все последующие легенды.
Ещё в Сан-Педро жили сморщенные, беззубые мексиканцы, которые шептали невероятные рассказы о Морелии Годольфо - той, что никогда не старела, и у которой была жуткая, злая власть над морем. Годольфо входили в число самых горделивых семей Гренады, но вопиющие легенды гласили об их общении с ужасными мавританскими колдунами и некромантами. Морелия, согласно тем же намёкам на ужасы, обучалась сверхъестественным тайнам в чёрных башнях Мавританской Испании, и когда Дена привёз её из-за океана в качестве своей невесты, она уже заключила договор с Тёмными Силами и претерпела изменения.
Такие ходили разговоры, и они ещё рассказывали о жизни Морелии в старом доме в Сан-Педро. Её муж прожил десять или более лет после брака, но по слухам он больше не обладал душой.