— Где ты на Земле дикую местность видел? — прыснула в кулачок Кэт.
— Были места, почему же… — чуть смутившись, ответил я.
И, опережая вопрос, тут же признался:
— Правда, я там никогда не был.
Мы ещё немного помолчали, попивая отвар. Весенний ветер подленько пытался забраться под одежду. Видимо, очень хотел доказать, что сейчас ещё весна, а никакое не жаркое лето. Вот только получалось у него откровенно плохо. Вместе с дождевой прохладой он мог принести только не до конца остывший после дневного солнцепёка воздух.
Летняя жара пришла стремительно. Алтарное ещё плавало в лужах от тающего снега, да и безымянная река, протекавшая мимо, гремела потоками паводка… А днём без панамки под солнце уже страшно было выйти.
Степь вокруг города быстро окрашивалась в зелёный. Не в тот сочный оттенок, который окружал нас осенью, а в куда более глубокую палитру зелени. Начиная от почти жёлтого… И заканчивая тёмно-темно зелёным, почти чёрным. Впрочем, в степи хватало и странных растений — с синим и фиолетовым окрасом.
А ещё отовсюду лезли цветы. И первые местные насекомые уже начали трудовую деятельность по перекрёстному опылению флоры. В общем, над нашим лагерем витали ароматы весны… А вот над Верхним городом запахи были не такие приятные. Особенно попахивало вокруг рыночных площадей и навесов для бескапсульных… Но о грустном я старался не думать.
— На Земле всё совсем не так… — заметила Кэт, уткнувшись носом в моё плечо. — Там будто всё ненастоящее…
— Ненастоящее? — удивился я.
— Да… Живёшь не по-настоящему. Работаешь, скорее, для виду. И даже влюбляешься будто понарошку. Потому что ни на что серьёзное не рассчитываешь… — вздохнула Кэт.
— А любовь-то тут при чём? — не понял я, покосившись на её печальную мордашку.
— Не знаю… — призналась Кэт. — Но по статистике с каждым годом семейных пар на Земле было всё меньше и меньше.
— Но дети-то рождались! — возразил я.
— Тоже мало, — ответила Кэт. — Но дело же не только в детях… Дети-то были, но почти все с одним-единственным родителем.
— Ну… — я не нашёлся, что ответить. — А почему?
— Папа говорил, это потому что в семье больше не было необходимости… — грустно ответила Кэт. — Человек отлично чувствовал себя и так. А семья… Это привыкать к чужим заскокам, мириться с чужими тараканами. А это напряжно.
— Напряжно гладить любимую по голове, когда она грома испугалась? Руки отвалятся? — удивился я.
— Нет… — тихо засмеялась Кэт. — У нас, у людей, требования там были очень высокие… Мойся два раза в день. Входя домой, не забудь под лампой пройти. А потом ещё руки с мылом помой. И не смей оставить подтёк в раковине. И крошки со стола ручным сборщиком собери. Я сейчас чай заливала, а у меня руки тряслись. Оставила на столе пару луж. А тебе плевать.
— Да я даже не видел! — пожал я плечами. — Оставила и оставила. Само высохнет.
— Там, на Земле, увидел бы… — вздохнула девушка.
Я попытался вспомнить, как оно было там, на родной планете… И вынужден был возразить:
— Не… Я бы и на Земле не обратил внимания. Это же вода! Вот если бы сок ягодный или ещё что-нибудь такое… Тогда бы да, вытер. А вода… Мне всегда лень было!.. — признался я.
— Значит, у тебя тараканов в голове не было… — улыбнулась Кэт, прижавшись к моему плечу. — А я бы сразу кинулась вытирать. А когда видела невыглаженную майку или рубашку, меня вообще корёжило. Мол, ну как так можно? Есть же отпаривающие шкафы!..
— У всех есть тараканы! — успокоил я её и, нащупав руку, пожал узкую ладошку. — И лично твои не такие уж страшные! Просто очень хозяйственные.
Но разговор всё равно как-то завял. Кэт слегка загрустила, а через несколько минут и вовсе начала клевать носом.
— Ты идёшь? — зевая, спросила она.
— Ложись. Я ещё посижу, и тоже спать, — кивнул я.
Посмотрев вслед Кэт, я попытался прикинуть: а каковы были бы наши шансы, встреться мы на Земле? Кэт была девушкой видной и красивой. Я редко с такими пересекался. Мне как-то нравились девушки попроще. Хотя это, наверно, неправильно так говорить. Мои девушки тоже были очень красивыми. Просто не такими «модными».
Но нравились-то мне разные девчонки — в том числе, и такие, как Кэт! Правда, последние меня не очень-то замечали. Вообще, в моё время, пожалуй, только у женщин осталась единственная полноценная работа. Привлекать своими внешними данными успешных мужчин.
В последние годы, перед тем как я попал в Антикризисный Актив, на Земле процветала мода на натуральность. На смену подправленным губам и бюстам вновь пришёл естественный третий-четвёртый размер. Косметическая медицина, правда, развилась так, что сложно было отличить… Но те, кто побогаче, не чурались девушек проверять под сканером.