– Да называй уж полностью. – махнул рукой я. – Чего стыдного мне в том, что город называется Лисапетовы Колодники, коли именно они там и проживают?
– Извините, государь. – смутился казначей. – Я подумал, что такое название может покоробить ваш слух.
– Ничего страшного, живут же как-то люди со слуховым рожком. Так что там с холкасом?
– С ним все прекрасно, но это ненадолго. – подал голос Морской воевода. – «Морской заяц» построен из сырого дерева, и до весны просто сгниет. А раньше до Лисапетовых Колодников его даже я вести не возьмусь, вот князь Эшпани холкас, вместе с грузом, скарпийцу Хуибу Бастиаану и продал. Вдоль безопасного берега, где можно в любой бухте укрыться не опасаясь быть ограбленным, до Питусы он «Попрыгунчика» доведет.
– За зерно тот дал хорошую цену – известное дело, в Скарпии его вечно не хватает, – вернулся в беседу князь Эшпани, – но и сам корабль взял не по цене дров, а за половину стоимости доброго судна. Посредником в деле выступал ваш сват, повелитель, Вартуген Пузо.
– Вот оно что, Вартуген… – ответил я.
А я-то думаю, отчего все звучит-то так замечательно? Полная цена в период, когда из Ашшории морем шиш чего куда вывезешь, цена за плавучий дровяной сарай почти как за нормальный корабль… Никак вражеского резидента вычислили? Но, раз отпускают, либо уверены что он ничего ценного не узнал, либо скормили ему первостатейную дезу.
Вслух я это произносить, конечно, не стал – далеко не каждый министр-то в курсе, кто у нас по разведке или контрразведке служит, и озвучивать совсекретку при всем кабинете – я еще не настолько выжил из ума.
– Ладно, зерно у нас сейчас, конечно, товар стратегический, но в корабле бы сгнило, а до весны в Аарте все одно бы не долежало. Съели бы.
– Или тоже сгнило. – добавил Штарпен. – Я этим каторжанам, государь, старое отправляю, которое полежало. Им и оно как рыба с небес.
Событие, приключившееся на свадьбы Нварда и Тинатин быстро обогатило речь ашшорцев, заменив такие, ранее просто отсутствовавшие, земные обороты как «и то сахар» с «манна небесная».
– Не совсем уж гнилье, надеюсь? – про то, что это тут за Хуиб такой нарисовался, мы с Главным министром позже поговорим. – Им вообще-то еще город строить и строить, да при этом недурно заодно и оборонять. Они у тебя там не передохнут?
– Да что я, государь, совсем изверг что ли? – щеки толстяка затряслись, губы-вареники зашлепали, а сам он начал покрываться испариной – не знал бы про его болезнь, проявляющуюся в минуты душевного раздрая, решил бы что со страху. – Люди все же…
– Ну полно тебе, полно князь, не обижайся на старика. – я со вздохом повернулся к казначею. – С радужными перспективами все?
– По сути – да. – ответил тот. – Единственное, с конкурса певцов ожидается некоторый прибыток, но, по сути, не столько от сборов с посетителей, сколько от продажи сопутствующих товаров и, возможно, выбора победителя – народу нас азартный и, как мы теперь выяснили, до голосований по самому разному поводу охочий.
За последние несколько месяцев в городах Ашшории успели пройти по одному-два плебисцита рублем и результаты оказались весьма для моей мошны приятными. Впрочем, чересчур часто такую развлекуху я запретил, дабы не приелась.
– Также я взял на себя смелость договориться с гильдией переписчиков. – продолжил Триур. – Если действо вызовет у народа достаточное воодушевление, то запустим в печать книгу с текстами участников – такую, чтобы слева на развороте была гравюра с изображением исполнителя, а справа песня. Если же восторги будут умеренными, ограничимся только партией рукописных и богато изукрашенных пергаментных книг, для эстетов и коллекционеров. Вот теперь, повелитель, у меня все.
– Молодцы, значит справитесь… – произнес я с интонацией Карцева[36].
Его исполнение номера про изыскание дополнительных резервов (а мы тут сейчас именно этим и занимались) на ликеро-водочном заводе мне всегда нравилось больше любого другого варианта этой сценки.
– Ну что же, на этом все. – подвел я итог заседанию кабинета. – И, однако, буквально за несколько минут до начала нашего собрания пришло сообщение из Дамуриани. Князь Штарпен, озвучь скорбную весть ты.
– С тяжелым сердцем сообщаю всем присутствующим, что Ашшория понесла невосполнимую потерю. Друзья, увы нам, Смерть забрал из нашего круга достойнейшего из мужей, долгие годы своей жизни посвятившего служению своей стране. – в одеон бы тебя, трагические роли играть! – Тонай Старый соединился с Солнцем.
За столом воцарилась мертвая тишина – министры переглядывались, не зная как на случившееся реагировать. С одной стороны, старика мало кто любил, да и с должности Главного министра он сразу по моему воцарению ушел, что знающим людям неслабо сигнализирует, а с другой, в опале вроде бы не был, слово о нем от монарха никто (ну – почти никто, но эти тем более будут молчать в тряпочку) дурного не слыхал, так что как реагировать на известие царедворцы решительно не понимали.
– Я успел написать письмо примасу до нашего собрания. – пришлось нарушить эту немую сцену самому. – Завтра после обеда ожидаю всех вас на заупокойную службу в Пантеоне. Форма одежды – максимально траурная.
Спросить, а согласился ли Йожадату это действо провести как-то никто не сподобился, а ведь в духовных делах я ему указывать не имею права. Какая умилительная единодушная вера в своего меня!
– Позвольте узнать, государь, кто из царской семьи поедет на похороны. – первым пришел в себя опытнейший царедворец и профессиональный прохвост, Шедад Хатикани.
Хотя, судя по вопросу, это у него любопытство по той профессии, куда он на совместительство устроился – министра царского двора.
– Это я к тому, государь,спрашиваю, что царевич Асир, он, разумеется, наследник престола Крылатых Ежей, но в настоящее время – Владетельный князь Шехамы, и прибудь от царского семейства лишь он один, многие решат что вы недовольны покойным и всем его родом.
По хорошему, чтобы уж почтить так почтить, следует отправляться мне но… Я глянул в окно и едва не поежился.
– Может быть мне отправиться в Дамуриану? – подал голос Утмир.
Умный-умный, а балбес.
– На такие мероприятия с большим числом сопровождающих ездить не принято. – ответил я. – А два наследника престола в одном месте, это будет воистину большой шанс для врагов нашего дома. Если с вами что-то произойдет, из Крылатых Ежей останусь лишь я.
– Вам, государь, самому ехать тоже не желательно. – подал голос Ржавый.
– Твоя правда, гвардии-воевода. Простыну еще по дороге и будут нас с Тонаем хоронить на пару. Царевна Валисса отправится.
Ее не жалко.
– И на этой печальной ноте закончим. – министры начали подниматься со своих мест и кланяться. – Штарпен из Когтистых Свиней, Латмур из Девяти Столбов, Яркун Коваргине и Осе Самватини – а вас я попрошу остаться.
Те опустились обратно на свои места, прочие же присутствующие покинули зал заседаний – то что царь совещается с силовым блоком без лишних ушей никого уже не удивляло. Отсутствие приглашения Михилу из Гаги тоже – во-первых, даже несмотря на кратное увеличение сил флота, произошедшее с покупкой пентекоров, не велика птица, не понятно как вообще на заседание столь важных людей залетающая, а во-вторых, и дураку ясно, что будет обсуждаться. Весенняя кампания в Большой Степи, что же еще, а туда Морской воевода только припасы возит, и когда умные люди решат что, сколько и куда – ему скажут.
Один Утмир порывался остаться, но не так чтобы сильно, и, получив мой благословляющий жест на добро пожаловать отседова, свинтил тоже.
Никакого секрета, повода для любопытства тоже нет. Рутина сплошная.