– Зачистку?
– Твою деревню мы еще не чистили? Тогда объясню что это такое. Всех жителей выгонят из домов, куда-нибудь на открытое пространство. Дома обыщут, если найдут окровавленные тряпки, мечи со свежими зарубками, или какие то другие подозрительные вещи, – дома в которых это будет найдено, разрушат. Если найдут людей с оружием в руках, или со свежими ранами, – их обезглавят на глазах у жителей. На всякий случай выпорют старейшин деревни, чтобы лучше следили за своими людьми…. Потом….
– А тебе не кажется странным, что следы атаковавшего отряда ведут прямо в деревню? Ведь те кто напал, не могут не понимать что так они приводят волков в свою овчарню?
– Нападали скорее всего такие же молокососы как ты. Юные наглецы, что осмеливаются перебивать старших! Нахватались у дедов приемчиков владения мечом, а попутно наслушались рассказов про славные походы, да великих воинов. Ну и решили попробовать себя…, увидав пятерку Имперцев. А попробовав, обломали зубы и решили со страху заховаться под маменькино крылышко, дескать, в родном доме никакие миротворцы уже не страшны……
– А если это засада?
– Ну многоуважаемый великий воин Ассиш Буссмешш, мы миротворцы, хоть и не такие великие воины как ты…, однако тоже кое-что в своем деле понимаем. Я ведь тебе говорил, что ребята не ломануться прямо в деревню, а сначала пару часиков за ней понаблюдают. Угадай зачем?
– А если главная цель не тот отряд, а наш. Если это сделано целью разделить нас?
– Ну, во-первых, мы это предусмотрели…. Иначе бы нас здесь было не сорок человек, а всего десять…. А во-вторых, – кто станет подставлять свою деревню, ради нападения на нас?
– Ну…, Те, кто охотятся за мной. Для них это чужая деревня.
-…. Хм. Правильно мыслишь…. Молодец! Но такую вероятность мы тоже предусмотрели. Так что не беспокойся.
– Я беспокоюсь. И не столько за себя, сколько за вас. Мои…, Враги…., это не простые горцы. Они куда опасней. И способны на любую подлость….
– Что ж, спасибо за предупреждение малыш. – Улыбнулся Торус. – Но сотня миротворцев, это серьезная сила, и сейчас ты находишься под ее защитой.
Иди-ка лучше спать, и лучше расположись где-нибудь поближе к середине лагеря….
Говорить больше было не о чем. Оставалось только подчиниться. Если уж миротворцы взялись его охранять, так пусть и охраняют.
Приняв такое решение, наш герой пошел в самый центр лагеря и улегся там возле ярко горевшего костра. Его переполняли самые нехорошие предчувствия. Враждебный взгляд не просто смотрел в его спину, он уже буквально царапал ее ледяными осколками, и конечно, не о каком сне не могло быть и речи.
Аттий Бузма проворочался всю ночь, ежеминутно ожидая нападения, но оно так и не состоялось. Это была пожалуй одна из худших ночей в его жизни. Даже более страшная, чем в подвале у Старших братьев. Сон сморил его только под самое утро, и сон этот был тревожен и полон кошмаров.
Неудивительно, что проснулся он с таким ощущением, что все-таки побывал в руках палачей. Да и остальные миротворцы, были этим утром, не в лучшей форме.
Еще ночью Аттий Бузма понял, что большинство лежащих рядом с ним фигур тоже не спят. И в отличии от него, не из-за кошмаров, а совершенно по другой причине. Это была засада. Засада на неизвестного врага, который должен был этой ночью попытаться убить его.
Но несмотря на бессонную ночь, товарищи нашего героя, встали как обычно, и как обычно занялись своими повседневными делами. И как обычно начали гонять его.
Помимо воды и дров, Аттий Бузма вычистил около десятка сапог и постирал гору пропотевших рубашек. А сразу после завтрака, получил урок фехтования от Торуса.
Потом, лежа в ручье, чтобы остудить многочисленные синяки, полученные от ударов меча своего наставника, (палок он не признавал, благо, хоть бил плашмя), – герой наш размышлял о том, почему сегодня ночью так ничего и не произошло.
А ведь Враг был где-то рядом! Он чувствовал его, чувствовал каждым нервом, каждой частицей своей кожи. Это было настолько осязаемо, что мысль о том, что это могло почудиться под влиянием страха или волнения, даже не рассматривалась.
И тем не менее, – ОН не напал. Испугался миротворцев? Решил взять измором? Готовит какую-то особую пакость? И куда делся основной отряд? Им ведь уже давно было пора вернуться?
– Десятник Торус, – спросил он у своего командира, подавая ему его свежепостиранную рубаху. – А тебе не кажется, что основной отряд, уже должен был возвратиться? Ведь для зачистки одной деревеньки, им вряд ли понадобился бы целый день?
– Ну, у них могли появиться другие дела. Война имеет привычку ломать заранее намеченные планы….
– А если на них напали? Они там сейчас наверное бьются, а мы тут сидим и….
– Знаешь малыш, – ты уже надоел мне со своими советами! Если бы ты был обычным стажером на личном обеспечении, – я бы тебя за это сгнобил бы на хозработах…. Но поскольку ты у нас лицо…., хм, – не простое, – я тебе отвечу. Но это будет в последний раз. – Еще утром мы послали разведчиков узнать как там дела у ребят. Вернуться они должны в полдень, то есть с минуты на минуту. Ты понял?
– Да.
– А теперь возьми-ка веник, да подмети лагерь еще пару раз. Если разведка не вернется до той поры, когда ты закончишь с этой работой, ….. Будешь мыть камни! Все! Что есть в этих горах….
Но разведка не вернулась ни в полдень, ни через час, ни через два, или даже три, На лицах миротворцев все сильнее стали проявляться тревога и недоумение. Такого, чтобы целых шесть десятков их товарищей исчезли почти бесследно, припомнить они не могли.
Наконец полусотник Итий Варран отдал приказ выдвигаться всем отрядом в том направлении, куда ушли их товарищи.
Лишь пара десятков шла по основной тропе, петляющей между невысоких гор. Остальные миротворцы, разбившись по пятеркам, ехали впереди отряда, с флангов и в арьергарде, стараясь обнаружить возможную засаду.
Несмотря на спешку, ехали Миротворцы очень неторопливо, внимательно изучая каждый поворот тропы, и раскинутые вдоль тропы заросли невысоких кустарников, или рощицы деревьев. И особенно бдительными они становились, если тропа пролегала под крутыми склонами гор, с которых отряд можно было бы закидать камнями и стрелами.
Тем не менее, ближе к вечеру они почувствовали запах гари. Еще спустя полчаса, подъехали к тому, что когда-то было деревней. Теперь, вместо домов тут были обгоревшие развалины, а вместо жителей, – трупы.
– Это и называется зачисткой? – спросил Аттий Бузма у всё того же Торуса, негласно приставленного к нему в качестве телохранителя.
– Заткни пасть стажер! – рявкнул тот в ответ, внимательно вглядываясь в мешанину тел.
Часть его товарищей уже заняла круговую оборону вокруг села, а часть бродила по развалинам внимательно во что-то всматриваясь.
Наконец к Торусу, десяток которого продолжал охранять Аттия Бузму, подъехали Итий Варран, и еще двое десятников.
– Четверо наших, – заявил Итий Варран, косо глядя на Аттия Бузму. – Думаю еще трое – четверо раненны.
– Да. – Подтвердил его слова один из десятников. – Они въехали в село, и на них напали….
– Я нашел стрелу от арбалета. – Добавил другой десятник. – Она не из наших…, но качество стрелы превосходное. – Он показал короткий, целиком стальной стержень, с одной стороны которого находилось три стабилизатора, а с другой узкий граненый наконечник.
– Да, – подтвердил Торус. – Это явно не наша. И явно не горская. И вообще, на имперскую работу не похоже….. Я видел такую у одного парня из Коллопа….
– Думаешь тут Коллоп….
– Коллоп, продает оружие всем, кто может позволить себе заплатить их цену. Но для меня такая стрела, – непозволительная роскошь.
– А что в ней особенного? – спросил первый десятник. – На мой взгляд, наши не хуже….
– Эта стрела прошибет твой доспех насквозь, не говоря уж о том, на кого он будет надет. Она выкована из цельного куска стали, а наконечник потом был закален особым способом. А форму наконечника видел? Трехгранный! Прошибает стандартный армейский панцирь как деревяшку, а раны от него глубокие и плохо заживают.