— Может он использует их жизненную энергию, чтобы поддерживать контроль над зомби? — предположил Хок, быстро оглядываясь. — Если так, то остальные, скорее всего, тоже мертвы. Вот бы он укокошил еще и де Виттов, но мечтать об этом непозволительная роскошь.
— Ближе к делу, — отрезала Фишер. — Если чародей настолько силен, как думает Мистика, тогда мы нарвемся на всевозможные охранные заклятья.
— Верно, — согласился Хок. — И ставлю один к десяти, он уже в курсе нашего присутствия.
Они осторожно двинулись вперед по холлу, аккуратно переступая через головы убитых, но ничто не бросалось из темноты им навстречу. Если не считать напряженного дыхания супругов, тишина казалась абсолютной. Они проверили все выходящие в холл помещения, но не обнаружили никакой защитной магии ни возникающих из воздуха тварей, ни элементалей, внезапно сваливающихся на голову из мира духов. Только новые и новые покойники, убитые на месте в тот самый момент, когда чародей произнес свое смертельное заклинание.
Хок и Фишер поднялись по огромной лестнице. О нападении они, скорее всего, не узнают, пока то не произойдет. Капитаны остановились на верхней площадке и огляделись. На них спокойно смотрели закрытые двери и неподвижные тени. Фишер с сожалением взвесила на руке меч.
— Это неправильно, — негромко произнесла она. — Здесь полагается быть всевозможным мерзким ловушкам и сюрпризам, которые должны защищать столь могущественного колдуна.
— Разве только он окажется вовсе не так крут, — так же тихо отозвался Хок. — А если это так, то все силы у него уходят на поддержание зомби.
— В таком случае, я за то, чтобы ворваться и прикончить ублюдка, прежде чем он сообразит, что происходит.
Хок посмотрел на нее влюбленными глазами:
— Ты всегда предлагаешь именно это.
— Ага… и, как правило, это срабатывает.
— Не стану спорить. Ладно, слушаем у каждой двери, пока не уловим что-нибудь магическое, тогда врываемся и наперегонки, кто первый достанет.
— Идет.
Они на цыпочках двинулись по площадке, тщательно выслушивая каждую запертую дверь. Их мягкие шаги звучали в мертвой тишине опасно громко, но никто не пришел проверять, что тут происходит.
Наконец из-за третьей по счету двери донесся негромкий монотонный голос. Капитаны обменялись быстрыми взглядами и одновременно кивнули друг другу. Хок занес было топор, но Фишер жестом остановила его.
Она слегка пошевелила дверную ручку, и та легко подалась. Фишер повернула ручку до упора и приоткрыла дверь на дюйм. Петли милосердно хранили молчание. Воздух казался спертым от напряжения, как в море перед самым началом бури. Хок пальцами досчитал до трех и ударил в дверь плечом. Створки распахнулись, и капитаны ворвались в комнату. При виде того, кто их дожидался, они застыли как вкопанные.
Чародей, вольготно закинув ногу на ногу, без всякой опоры парил над широкой меловой пентаграммой, начертанной на голом деревянном полу. Черное одеяние свободно болталось на тощей, иссохшей фигуре. Плечи оставались по-прежнему широкими, но от когда-то больших рук, непрестанно двигавшихся в медленных загадочных пассах, остались кожа да кости. Темные одежды оказались грязными и потрепанными. Где их былое великолепие? То же касалось и самого волшебника. Его бледные орлиные черты исказило напряжение, а темные, глубоко посаженные глаза лихорадочно пылали. Он больше не брил голову, и на ней отросла копна грязных серых волос.
Колдун медленно повернул голову, увидел капитанов, и губы его шевельнулись — кажется, он пытался улыбнуться. С точки зрения Хока, волшебник выглядел, словно наркоман, слишком давно не получавший дозы.
На левом плече у колдуна восседал маленький кроваво-красный демон, приблизительно в фут ростом, со сплющенной злобной мордочкой и то вздымающимися, то опадающими перепончатыми крыльями. Он зашипел на Хока и Фишер, потом гаденько захихикал. Длинная тонкая пуповина тянулась от надутого брюха демона к шее чародея и там уходила в выпирающую артерию.
— Хок, Фишер, привет, — произнес волшебник почти нормальным голосом. — Я так и знал! Если кто и мог меня найти, так это только вы.
— Привет, Гонт, — ответил Хок, не опуская топора. — Давненько не виделись, а?
Чародей Гонт некогда единолично очистил Крюк Дьявола, поубивав там всех бандитов и сделав район на некоторое время почти приличным. Но после вынужденного отъезда из Хейвена, все его дело развалилось. Хороший человек в плохом городе, он черпал свою изрядную мощь у суккуба, женского демона, которого призвал из преисподней и привязал к себе ценой собственной души. Он использовал зло, чтобы иметь возможность творить добро, и не имел права удивляться, когда все пошло через пень колоду. Суккуба уничтожили, и Гонт утратил источник силы. Хок и Фишер видели, как это произошло. Они тогда выполняли задание в доме Гонта.
— Боже, Гонт! — воскликнула Фишер. — Что за чертовщина с тобой приключилась? И какого дьявола ты, по-твоему, делаешь сейчас?
— То, что должен, — ответил маг.
— Ты выглядишь полумертвым, — заметил Хок. — И что это за мерзость уселась у тебя на плече?
— Мой новый источник силы. — Голос волшебника звучал спокойно, почти бесстрастно. — Когда я потерял своего милого ангела, моего суккуба, большая часть магии ушла с ней. Я не мог больше защищать Крюк Дьявола, и весь тот сброд, который я удерживал, хлынул обратно. Волки ненасытные вернулись, чтобы терзать невинных. Поэтому я оставил Хейвен в поисках новой магии. Но после того, что случилось с моим суккубом, на мой зов отвечали лишь гадкие мелкие твари, вроде этой. Он не более чем паразит, который снабжает меня магией в обмен на жизненную силу, которую высасывает из меня. Сделка не из лучших, но у меня нет особого выбора.
— Исходя из того, что я помню про твоего суккуба, — высказал свое мнение Хок, — ты просто поменял один наркотик на другой.
Демон злобно зыркнул на Хока, невообразимо широко растянул пасть и продемонстрировал острые стальные зубы. Он выглядел словно живая раковая опухоль, вспучившаяся, красная, пронизанная багровыми венами. Он вонял серой и преисподней.
Гонт печально улыбнулся Хоку.
— В конечном итоге, только сила имеет значение. Это все, что у меня осталось. Хочешь знать, как я дошел до такой жизни? Ах, Хок, я уже был проклят задолго до того, как мы с тобой познакомились. Такова цена за сделку с преисподней. И не важно, насколько благородны твои намерения. Для того, что осталось от моей совести, иметь дело с демонами вроде этого ничего не стоит. Мне требовался новый мощный источник магии, чтобы выполнить мой долг — спасти Крюк Дьявола. Понимаешь, тогда я подвел их. Я обещал, что они будут в безопасности, обещал защитить их от ублюдков, которые грабили и тиранили их, но в итоге не смог выполнить обещаний. Теперь могу. Я вернулся. И на этот раз я очищу доки и Крюк Дьявола для добра. Я наведу на город такой ужас, что никто больше не осмелится перечить моей воле!
— Твои зомби прямо сейчас убивают ни в чем не повинных людей! — рявкнула Фишер. — Стражи и бастующие рабочие, мужчины и женщины, погибают, пытаясь защитить свои семьи. Или ты скажешь, что можешь сделать так, чтобы зомби не убивали беззащитных жителей Крюка Дьявола?
— Нет, — отозвался Гонт. — Какое-то количество невинных всегда умирает. Ради большего блага.
— Они убивают все, что движется! — повысил голос Хок. — У тебя нет настоящей власти над ними!
— Ты не прав, Хок! Не прав! Я очень тщательно все спланировал. С небольшой помощью моего друга я создал устройство для управления зомби и продал его де Виттам. Соответствующим образом переодетый, разумеется, — они не знали, что это я. Но я не сомневался, что они не устоят перед такой возможностью. А тем временем в сердцевине контрольного устройства было спрятано мое заклятье, сработанное так, чтобы я мог в любой момент перехватить управление. Я знал, что Маркус и Дэвид — слишком жадные. Они не станут заглядывать дальше потенциальной прибыли, которую могли бы извлечь, заменив живых рабочих на зомби. И эта жадность навлекла злой рок на их головы.