Носов сверкнул «корочками» — этот процесс всегда доставлял ему удовольствие, и Макаров никогда ему его не портил, доставая свое удостоверение.
— Со мной, — солидно бросил Носов, кивнув на Макарова и Ирочку. Виктор с трудом сдержал улыбку, несколько неуместную в данных обстоятельствах.
Раздвинув кусты, Носов с Ирочкой двинулись сразу к экспертам и операм. При этом Носов нежно поддерживал девушку под локоток, помогая ей спускаться в низинку. И все норовил придержать за талию, но Ирочка умело ускользала.
Виктор, прежде чем к ним присоединиться, по привычке решил осмотреться по сторонам. Увиденное оптимизма не добавило. Это был глухой уголок парка, далеко от аттракционов и точек общепита. Но не это огорчало. А то, что сразу за низинкой, больше похожей на неглубокий овраг, где сейчас суетились опера и эксперты, находился металлический забор, ограждающий парк. А за забором проходила дорога, огибающая парк. Там время от времени проезжали машины, но даже сейчас, в выходной день, трафик был очень мал. Не больше двух-трех автомобилей в минуту. Ночью же, скорее всего, если раз в полчаса кто-то проедет, то это можно назвать пробкой. А главное — в заборе этом имелась калитка. Сейчас запертая на навесной замок. Причем замок висел снаружи. Преграда для честного человека. Можно было смело ставить ящик коньяка против бутылки минералки, что убийство произошло не здесь, труп был доставлен сюда ночью и именно через эту калитку. Надежда найти свидетелей стремилась даже не к нулю, а к отрицательной отметке.
Макаров недовольно цыкнул зубом, и пошел к своим коллегам. В этот момент раздался звук автомобильного сигнала, и Виктор отчего-то вздрогнул. Это был не просто гудок, а короткая мелодия — несколько тактов из знаменитого «Полета валькирий» Вагнера. Такие музыкальные сигналы были популярны в самом начале девяностых, но сейчас клаксон прозвучал странно и неуместно, как привет из прошлого.
Виктор внимательно посмотрел в сторону дороги. Там стояли припаркованными несколько различных автомобилей. Ничего необычного. Припарковаться с тыльной стороны парка, где, в отличие от главного входа, пусто и не надо ни драться за парковочное место, ни платить за него, самое милое дело. Что же так насторожило? Неужели мелодия гудка? Но что такого в Вагнере, к тому же в самой раскрученной его мелодии? Макаров пожал плечами и решил не отвлекаться на глупости.
Возле трупа на корточках сидели Носов, Ирочка и эксперт. Поодаль стоял опер из райотдела, смоля сигарету. Виктор двинулся к нему. Опер затушил сигарету пальцами, внимательно рассмотрел бычок и сунул его в карман. «Опытный», — с удовлетворением подумал Виктор. Он уже встречал бестолковых оперов, способных бросить окурок на месте преступления и пустить следствие по ложному следу. Этот был хоть и молодой, но с мозгами.
— Что тут? — поинтересовался Макаров.
Опер пожал плечами.
— Баба. Молодая. Красивая. Собачник нашел. Кому еще в голову придет в кустах шариться?
— Говорят, в МВД предлагали поставить памятник неизвестному собачнику, — очень серьезно сказал Макаров. — Как главному поставщику работы для убойных отделов.
— Зарубили идею? — так же серьезно поинтересовался опер.
— Пограничники воспротивились. Типа, у них монополия на образ человека с собакой.
— Завидуют славе, — покачал головой опер.
Виктор обожал такой юмор, когда люди хохмят с каменным выражением лица. Но времени на это сейчас не было.
— Еще есть что?
Опер снова пожал плечами.
— Там ваши занимаются. Я так, чисто компанию поддержать и за пивом сбегать. Что могу сказать? Замочили не здесь…
— Почему?
— Так горло перерезано, а крови две ложки.
— Горло перерезано? — удивился Виктор.
— Ну, это ваши решать будут, перерезано или чего, — не купился опер. — Рана на горле есть. Так что сюда ее привезли. Но уложили аккуратно, не сбросили с горки. Что-то, видать, этим показать хотели.
— В Следственный комитет пойти не думал? — спросил Виктор, приятно удивленный толковостью выводов молодого оперативника.