Затуманенный мозг настойчиво выдавал именно эти слова «… летальный исход». Боль нарастала. Она металась внутри черепа – резкая и острая. Как будто кто-то чистил мозги зубной нитью. Малюта ударил кулаком по правому уху, потом еще и еще, все сильнее. В ухе вспухло, налилось чем-то жирным, теплым и вдруг лопнуло, брызнув ему на пальцы кровавой гущей.
Боль исчезла. Малюту скрутило и долго рвало тихой пустотой. Ну его, эти новые экспериментальные штуки, подумал он отдышавшись.
– Я случайно не оглох? – спросил он сам себя вслух. Вроде все было нормально. Все слышно. Даже как эти голубиные твари царапают жесть на балконе. Чтоб они сдохли!
Малюта прибрал за собой. Тщательно оттер кровь салфетками с пола. Сходил в душ – отмылся. И как раз вовремя, неожиданно рано вернулась со смены жена. Это еще хорошо, что червь попался такой быстродействующий, а то объясняйся потом.
– Привет, – жена поцеловала Малюту в щеку.
Странная дрожь родилась у него в груди и побежала по телу, пока не замерла внизу живота. Ноги ослабли, а органы чувств, наоборот, усилили свое восприятие. Мелкие, выпяченные детали лезли в нос, рот, глаза, уши. Малюта отчетливо видел едва просвечивающую сквозь ткань рубашки грудь, его манила и кружила черная тень на ключице. Он слышал чужое прерывистое дыхание. Ощутил приторный запах пота.
Подростковое, щенячье возбуждение овладело им. Малюта дотронулся до руки жены, и ощутил слабое покалывание в пальцах.
– Ты чего? – отпрянула от него жена, выкладывающая из пакета продукты. Он схватил ее, но она оттолкнула его так, что Малюта еле удержался на ногах.
– Ты ошалел, Малютин? – снова спросила жена, и Малюте показалась скрытая слабая насмешка. – Что это там у тебя?
Малюта посмотрел вниз. На шортах расползалось мокрое пятно. Он выругался и снова побежал в душ.
***
Малюта вышел на улицу. Первый снег едва присыпал тротуар и черную, колючую землю около подъезда. На проходе стояла красная машина, похожая на ботинок с каблуком. Малюта не видел таких уже лет двадцать. «Чебурашка». Вроде так их раньше называли. Сутулый мужик грузил что-то в огромный багажник-салон. Как только Малюта с ним поравнялся, мужик резко захлопнул створки, еще и прижал ладонью, словно боялся, что они вдруг распахнутся. Ладонь у мужика была багровая, как клешня у рака.
– Хули тебе надо? – спросил мужик у Малюты. – Че ты тут пасешь?
Малюта даже на какое-то время дар речи потерял от такой наглости. Ничего себе борзота. Одновременно Малюта прикидывал, когда он последний раз дрался. Мужик был дохлый, но руки у него как лопаты. Но такое хамство терпеть тоже западло.
– Уважаемый, – начал было Малюта и не узнал вдруг свой голос. Высокий, с хрипотцой. Конец фразы улетел куда-то в небеса. Почти в ультразвук.
– Ах, ты, шкет, – мужик сделал шаг навстречу.
Малюта шмыгнул носом и побежал. Завернул за угол. Выглянул, но мужик остался на месте – опять занимался своей машиной. Что за ерунда? Было как-то непривычно. Не так как-то. В руках, ногах. В странно легкой голове. Даже в воздухе пахло совершенно иначе. Свежестью.
Малюта внимательно себя осмотрел. Вместо кожаной куртки на нем была надета тесная драная болонька. На ногах ботинки со сбитыми, вытертыми носами. Грязные варежки с дыркой. Малюта брезгливо снял варежки и сунул в карман. В кармане оказался спичечный коробок, монетки и бумажная гильза от патрона 12 калибра. Малюта вытащил одну монетку – желтенькая, увесистая. Три копейки. 1961 год. Герб. Надо же, раритет какой.
– Добрый день, Валентин Сергеевич, – мимо него пробежала соседская девчонка.
– Привет, – крикнул ей вслед Малюта. Голос был его – привычный, грубый бас.
Малюта зашагал дальше, избегая наступать белыми кроссовками в грязь. Остаточные явления, вот что это было. Остаточные явления от червяка. После того как паразит издох, какое-то время он разлагается. Или из организма выводятся продукты его жизнедеятельности. Эксперимент есть эксперимент.
Малюта шуганул стайку голубей, что-то выискивающих в размокшей земле. Вот кто настоящие паразиты. Твари.
– Эй. Длинный. В этом доме живешь?
Малюту окружили какие-то малолетние пацаны. Ну как малолетние? Вон тот кабан почти с него ростом и боксерский нос многообещающе расплющен. А у этого рыжего рожа как пеплом присыпана или просто грязная. Спрашивал третий – чернявый и верткий, с глазками щелками.
– Ну, да, – подтвердил Малюта.
– Слышь, а есть деньги? – Рыжий встал сбоку. Малюта посмотрел на него. Рыжий кусал опухшие губы, в уголках рта блестела слюна.
– Нет, – ответил Малюта.
– А если найду?
Проклятые голуби, покружив в стороне, вернулись и рыскали у них между ног, выклевывая землю. На весь двор гремело тошнотворное курлыканье.