Перелистывая страницы, я говорю:
— Удобное и непринужденное.
Питер кивает, доставая планшет, чтобы делать заметки.
— Продолжай, — призывает он, глядя на меня и внимательно слушая.
— Эм, – я провожу языком по пересохшим губам. — Думаю, я больше похожа на этого… – я указываю на раздел одного из его каталогов, в котором представлена более острая мода с черными леггинсами и джинсами, заправленными футболками, длинными пальто и черными блузками. Взгляд Питера устремляется на Ай, затем он закусывает нижнюю губу и кивает, записывая новые записи. Мои брови хмурятся от легкого обмена мнениями, настолько незначительного, что я почти пропустила его.
— Мне не очень нравится этот стиль, — признается он, громко сглатывая. Его голос стал менее ярким и более нервным. Я не могу удержаться от закатывания глаз и злобно смотрю на ассистента Кензо. — Но давай проведем твои измерения и найдем несколько вещей, которые тебе нравятся сегодня. Тогда мы сможем продолжить изучение каталога. Нам, конечно, нужно будет подобрать деловые наряды в твоем стиле, а также коктейльные платья.
Замечательно.
В течение следующих получаса он измеряет, тыкает и подталкивает меня, заставляя меня переодеваться из одного наряда в другой, ни один из которых не в моем стиле. Не совсем. Большинство нарядов, которые он собирает, — это широкие черные брюки и цветные кружевные блузки с длинными пальто. Прекрасно подходит для деловых встреч, но я не думаю, что буду присутствовать на многих из них. Я не хочу носить рабочую одежду, когда нахожусь дома и отдыхаю. Один из нарядов — ярко-синий костюм с белой блузкой.
— Позволь мне кое-что спросить, Питер, — киплю я, вырывая наряд из его рук и бросая его в чертову стопку нарядов, которая растет с каждой секундой. — Зачем спрашивать меня о моем стиле, если ты просто собираешься игнорировать все, что я тебе говорю? Судя по всему, мое мнение для тебя недостаточно, потому что ты продолжаешь бросать мне дерьмо, которое Джеки О считала приемлемым. Женщина была известна тем, что носила яркие или пастельные тона с бантами и шляпками.
— Я ценю твой стиль, миссис Накамура, — искренне говорит он мне. — У меня просто нет с собой ничего подобного. Никто не сообщал мне о твоих симпатиях и антипатиях. Это всего лишь несколько вещей, которые я предлагаю тебе примерить, чтобы у тебя было что-нибудь, пока я соберу твой гардероб.
Еще один взгляд на Ай.
Я бормочу себе под нос ряд ругательств, топая за перегородку, отчаянно пытаясь спастись от пыток, связанных с примеркой одежды для Питера. Последний наряд, в который он меня втиснул, был просто нелепым, и я отказываюсь больше подчиняться его сомнительным модным решениям. Я чувствую, как у меня поднимается настроение, когда я переодеваюсь в собственную одежду, зная, что все это нелепо. Было бы лучше просто сходить за покупками в торговый центр. По крайней мере, я бы получила то, что хотела.
— Я не буду сидеть здесь и делать это. У тебя есть мои мерки, и я сказала тебе, чего хочу. Тебе не нужно, чтобы я продолжала примерять вещи, которые я не собираюсь носить. Я возьму ту стопку, которой сказала «да», пока ты не найдешь мне одежду, которая мне нравится.
Питер закусывает нижнюю губу, его лицо наполнено стыдом, и он смотрит на Ай, ища совета. Отлично, это она дергает за ниточки его марионеток. Оглядываясь назад, я должна была увидеть это раньше. Он украдкой поглядывал на нее после того, как я примеряла каждый наряд.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь выбежать из комнаты, Ай встает со своего места и идет к нам, ее глаза неодобрительно сузились, глядя на меня.
— Эвелин, — начинает она снисходительным тоном. — Я не думаю, что мистер Маркс закончил оценивать твой гардероб.
Стиснув зубы, я поворачиваюсь к ней лицом, наши лица почти соприкасаются.
— Мне плевать, — шиплю я. — Никто из вас не заботится о том, в чем мне комфортно. Я это вижу и не собираюсь играть в эту игру.
Протолкнувшись мимо нее, я направляюсь к винтовой лестнице, ведущей на второй этаж, желая тишины и покоя вдали от этих двоих. Но, конечно, Ай не может удержаться от последнего удара.
— Я еще не закончила говорить с тобой, Эвелин! — она зовет меня вслед. — Как хозяйка дома…
Я поворачиваюсь к ней лицом, мои глаза опасно сверкают.
— Ты не хозяйка этого дома, Ай, — ледяным тоном напоминаю я ей. — Я. Помни об этом, когда в следующий раз попытаешься читать мне нотации.
Не дожидаясь ответа, я быстро поднимаюсь по лестнице, но напутственные слова Ай следуют за мной вверх.
— Я проинформирую г-на Накамуру об этой ситуации.
В ярости я могу только надеяться, что мой муж раскусит манипуляции Ай и не поддастся ее попыткам изобразить меня избалованным ребёнком. Опять же, может быть, если он думает, что я слишком трудная и избалованная, он меня не захочет. У меня будет слишком много работы. Но в глубине души я знаю, что этого не произойдет.
Этот обманный брак будет продолжаться, как бы я его не ненавидела.
ГЛАВА 8
Эвелин
— Куриный сёю-рамэн и такояки, — бормочет шеф-повар, ставя передо мной миску с лапшой и шариками осьминога. Я жадно облизываю губы и хватаю палочки для еды и суповую ложку, чтобы закопаться. Я не ела так хорошо с тех пор, как сбежала из дома три года назад. Моя жизнь заключалась в том, чтобы оставаться вне поля зрения и жить как можно более экономно.
Мой отец с отвращением качает головой, когда я хлебаю лапшу из миски и поглощаю вкусную еду, как будто она моя последняя. Судя по тому, как на меня смотрят оба моих родителя, вполне возможно, что так оно и есть. Или это также может быть тот факт, что помощница моего мужа сидит на сиденье справа от него, а не на моем. Традиция гласит, что жена светского человека сидит справа от него, а его высший соратник — слева. Однако, когда я пришла на ужин, место, предназначенное для меня, уже было занято.
Позор, правда.
Мой отец бросил много очевидных многозначительных взглядов, его взгляд метался между мной и Ай, но вместо того, чтобы поднимать шум, я просто села рядом с ней, игнорируя ее самодовольный взгляд.
— Я вижу, что твой вкус в одежде улучшился, Ева, — критически говорит мама, глядя на мои длинные черные брюки и синюю блузку. — Где твой макияж? Не могла бы ты приложить немного усилий? Честно говоря, не стоит развлекаться с таким голым лицом.
Забавно, как моя мама может сочетать комплимент с набором оскорблений и при этом выглядеть так же, как оскорбление. Благотворительность ЛаМонтань много чего умеет — тщеславная, эгоистичная, ради собственного блага, — но она не известна своей щедростью. А это значит, что если она делает вам комплимент, то это не имеет в виду. Это всегда сочетается либо с оскорблением, либо с услугой. Наверное, мне повезло, что она не нуждается в моих услугах. Ей просто нравится втаптывать мою самооценку в грязь.