Кензо-младшего не волновал вид ни одной женщины с тех пор, как его оставили у алтаря три года назад. Судя по всему, единственная женщина, которую он хочет, — это сбежавшая невеста. Меня это чертовски раздражает. Моя мать сказала мне забыть об Эвалин ЛаМонтань. Есть множество светских людей с родителями с хорошими связями, которые более чем готовы пойти под венец и стать миссис Накамура.
Вот только я не хочу никого из них. Единственная женщина, которую я хочу, — это Эвелин, и я сделаю все, чтобы она была у меня. Даже если для этого придется приставить пистолет к ее голове, пока она произносит свои клятвы перед церковью, полной свидетелей.
Не факт, что до этого дойдет. У меня есть кое-что гораздо более заманчивое для маленького беглеца. Она не сможет сказать «нет», даже если захочет. И я уверен, что она это делает.
— Нет, — коротко отвечаю я, отмахиваясь от нее. Боль отражается на ее лице, но она делает, как ей говорят. Она знает, что лучше не спорить и не давить на себя дальше.
Эвелин спит на сиденье рядом со мной, ее голова нежно покоится на моем плече. Она все еще в моей куртке, но я также накрыл ее одеялом, на случай, если она замерзнет.
Не то чтобы меня это волновало, но я не могу допустить, чтобы моя невеста переохладилась, прежде чем она пойдет к алтарю. До Нового Орлеана лететь три часа, и я не думаю, что она проснется во время полета, поэтому откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза.
Вскоре мои планы осуществятся, и я стану на шаг ближе к достижению того, чего не смог мой отец.
Независимо от стоимости.
ГЛАВА 4
Эвелин
— Я не выйду за него замуж. Ты не можешь меня заставить.
Неповиновение горит в моем голосе, когда я стою перед отцом, отказываясь отступать. Его ухмылка только подогревает мою решимость, несмотря на страх, который скручивается у меня в животе. Острые угольные глаза моего отца зловеще темнеют, когда он приближается ко мне с пугающей скоростью для человека его возраста. Его большая рука сжимается вокруг моего горла, перекрывая мне кислород и заставляя звезды танцевать в моих глазах. Внутри меня нарастает паника, и я хватаюсь за его запястье, отчаяние заставляет меня вырваться из его хватки.
— У тебя нет права голоса, девочка, — бормочет он, и его лицо становится темно-красным. Несмотря на страх, текущий по моим венам, я не могу не заметить, насколько молодо он выглядит благодаря генетике нашей семьи. Но моя мать не постарела под его насилием. — Этот союз планировался с твоего младенчества. Это позволит нашей семье вырасти во власти и престиже. Ты не испортишь нам это, будучи эгоистичной и титулованным отродьем.
Его хватка сжимается еще сильнее, и я едва могу кивнуть в ответ на его слова. Из-за давления на горло мне трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить. Но мне удается выдавить небольшое подтверждение.
— Хорошо, – он отпускает меня, и я падаю на пол, задыхаясь и сильно кашляя. — Когда он придет сюда, ты наклеишь улыбку на свое чертово лицо и станешь той дочерью, которой я тебя воспитал, а не какой-то избалованной принцессой, которая думает, что может бросить вызов традициям.
Боль в шее усиливается, когда я терла ее, изо всех сил пытаясь отдышаться и восстановить самообладание. Как бы я ни хотела постоять за себя против моего тирана-отца, я знаю, что лучше не бросать ему открытый вызов. Но вскоре, обещаю себе, слезы навернутся на глаза. Скоро я найду способ избежать его жестокого обращения и контроля. Вопрос в том, как.
Я просыпаюсь, вздрогнув, у меня кружится голова, а взгляд скользит по незнакомой комнате. Кровать подо мной роскошная, шелковые простыни ласкают мою кожу, как легкий ветерок. Воздух тяжелый, густой, наполненный ароматами янтаря и кедра. Аромат, который преследует мои сны.
Комната окутана глубокой, жуткой тьмой, и лишь слабые следы света просачиваются сквозь тонкие щели серых плотных штор. У меня пробегает дрожь по спине, когда я лежу здесь, застыв от страха, пытаясь разобраться в происходящем вокруг. Мое сердце колотится в груди, когда я медленно рассматриваю каждую деталь комнаты, пытаясь собрать воедино, где я нахожусь и как сюда попала.
В логове льва.
— Ты проснулась, — раздается глубокий голос с другого конца комнаты. — Хорошо.
Волна паники накатывает на меня, когда я прижимаю одеяло к груди и откидываюсь назад на плюшевое изголовье. Мои глаза прикованы к человеку, который безжалостно преследовал меня через границы штатов, от одного конца страны до другого. И все ради чего? Чертово деловое соглашение. Когда я убегала от него, я молилась, чтобы он потерял интерес и нашел кого-нибудь другого. В конце концов, есть много пустоголовых светских людей, жаждущих, чтобы его увидели под руку.
Я прочищаю пересохшее горло, пытаясь смочить пересохший язык, который словно прилип к нёбу.
— Где… где моя одежда? – мне удается вырваться.
Дьявол в Армани насмехается над моим вопросом, вставая со спинки кресла в углу комнаты. О Боже. Стал ли этот мужчина еще привлекательнее, пока меня не было? Он одет в темно-синие брюки и белоснежную рубашку на пуговицах с закатанными рукавами, обнажающими загорелые предплечья и подтянутые мышцы. Такое ощущение, будто я смотрю какое-то запретное фэнтези.
— Я бы не назвал то, что на тебе было, «одеждой», Эвелин, — усмехается он, его губы кривятся в снисходительной ухмылке. С этим утверждением не поспоришь, но, конечно, я все равно попробую.
— Это была одежда, одежда.
Кензо ухмыляется.
— Это не игра, жена, – он делает шаг к кровати, затем еще один, пока не оказывается в нескольких дюймах от меня.
— Я не твоя жена, — шиплю я ему.
Его ухмылка становится глубже, глаза озорно блестят, когда он замечает мою реакцию. Пока он говорит, я чувствую чувство трепета, охватывающее меня.
Я прищуриваюсь к нему, чувствуя, что он задумал что-то плохое.
— Это кольцо на твоем пальце говорит о другом, — насмехается он, его голос наполнен самодовольной уверенностью. Мое сердце замирает. Медленно и неохотно я поднимаю левую руку с одеяла. И вот оно, сияющее во всей красе, серебряное обручальное кольцо грушевидной формы, украшающее мой палец. Это потрясающе, честно и удивительно просто. Именно такое кольцо я бы выбрала для себя. Но это точно не то, которое он подарил мне в ту ночь, когда мы впервые встретились. То было ярким и безвкусным, из-за чего мне легко мог отрезать палец какой-нибудь захолустный вор драгоценностей.
— Я… — заикаюсь я, пытаясь найти правильные слова, чтобы противостоять ему. Это не то, чего я ожидала, и я чувствую, как внутри меня кипит гнев из-за его дерзости. — Это не значит, что мы женаты.