Алеша лежал на боку, схватившись за живот. Мне очень хотелось его расспросить, где он так сильно побился. Неужели где-то перевернулся поезд? Или, быть может, рухнул башенный кран, а Алеша находился внутри, в кабине? И все же я отложила расспросы. Заговорила об обеде. После бани Алешу ждал вчерашний куриный суп, а еще мясные котлеты с картофельным пюре и пирог с яйцом и луком. Пирог принесла тетя. Алеша был невообразимо худым для своего возраста. Руки и ноги – как у моих дочерей-первоклашек. Я подумала: «Буду готовить еду теперь и для него. Пусть питается и восстанавливается».
Алеша пошел в баню. Швырнул на землю, как мы ему велели, свое немыслимое тряпье, которое мы поспешили сжечь в бочке для мусора. В бане ему стало плохо. Он выглянул в окно и сказал, что не может находиться в такой жаркой среде, у него болят раны и зудят язвы. Тогда тетя сказала: «Я сама тебя вымою теплой водой!» Она надела резиновые перчатки, взяла мягкую губку, шампунь, мыло и пошла действовать. Я хорошо знаю свою тетю, она невпечатлительная женщина, не брезгливая, потому-то и вызвалась мыть отвратительного бродягу. Но когда она управилась, на лице у нее была растерянность. «Видела я всякое в жизни, но такого – никогда!» Так она сказала о невероятно запущенном теле Алеши. Сверху до низу оно покрыто кровоточащими трещинами, паршой и язвами. «Здесь припарки не помогут, – тихо сказала тетя. – Необходимо переливание крови и усиленное питание. И продолжительное лечение».
Переодевшись, Алеша сел обедать. Накрошил в суп хлеба, хорошенько размочил его в бульоне и только тогда взялся разжевывать. Из-за распухших и кровоточащих десен твердая еда доставляла ему муку. Ел он долго, останавливаясь и выдерживая паузы – как старый, больной человек. А ведь ему не было еще и тридцати лет!
После еды Алеше стало легче. Он лег и почти с головой накрылся одеялом. «Спасибо вам большое!» – сказал он. Я поняла: этот человек уже не в состоянии испытывать удовольствие, а лишь облегчение. Там, на небесах, его зачислили в самые пропащие неудачники, и он не знает, как выбраться. У него нет никаких обязанностей, так как он с детства от них отмахнулся. Клянчит себе пропитание или подбирает с земли. Каждый день ему нужна водка, чтобы согреться или забыться. Никаким имуществом он не располагает, и никакие люди не могут о нем позаботиться. Никому он не нужен. Документов тоже нет, ни одной бумажки. Когда-то охваченный тягой всем показывать свое превосходство, он теперь дряннее старой и облезлой крысы, которая уже не может копошиться в мусорном баке, а только подбирает крошки возле него. Вот что сделала судьба с человеком!
Прибежали из школы мои дочки-первоклашки. Пришел на обед муж. Заглянул в сарай и подивился. Дочки тоже заглянули и стали спрашивать меня: «Что это за чудовище?» Я сказала им: «А ну, идите в дом. Я вам потому расскажу, что это за человек. А сейчас идите отсюда».
Алеша не узнавал моего мужа. А Миша, наоборот, узнал Алешу. Он был ошеломлен. Он даже не стал обедать.
Мы втроем собрались на совет. В теперешнем состоянии Алеше место было только в больнице. Все мы согласились с этим. Мы можем пригласить его в дом, хотя и не уверены, что у него нет чесотки, но что это изменит? Мы ведь не доктора. Муж сказал: «Я его сам отвезу. Я тоже знаю Сергея Сергеевича, и он не откажет мне в содействии».
В этот же день Алеша очутился в больнице. Его приняли без документов. Через несколько дней нам сообщили, что у него множество болезней, среди них имеются тяжелые: прободная язва, туберкулез, гепатит, бруцеллез и лейкемия. Невероятно! Вполне возможно, что всякий человек может заболеть сразу двумя или тремя тяжелыми болезнями, а у Алеши их было пять! Кроме того, псориаз, чесотка и паразиты. Доктора говорили, впервые в жизни видят этакое. А я подумала: «Как же можно жить в таком положении? О чем думать, если не о скором конце? Ведь это вечно наползающая тоска, от которой нет спасения!»
Он умер через три дня. Мы с тетей навещали его накануне смерти, вечером. Принесли ему топленое молоко, сметану и булочки. Присели на стулья возле его кровати. Наконец-то я могла спросить его, где он так покалечился. И он ответил: «Избили. Несколько раз, в разное время, до полусмерти». Вот как! А я-то думала, что где-то перевернулся поезд.