Войти в твой Пантеон - надеждой ложной Не льщу себя, любовь к тебе воспев. Мне б хоть, в сердцах друзей струну задев, В их памяти оставить след ничтожный...
Я шел к тебе сквозь пламень испытаний. Ни в радостях, ни в боли, ни в страданье Не плакал я - нигде и никогда.
Разлуки лед мне обжигает руки. Я не стыжусь бессильных слез разлуки Прощай, Париж! Надолго. Навсегда.
98. Мое утешение.
Я часто против совести грешил И многих был ничтожней и слабее. Но никогда не изменял себе я И никому не продавал души.
Пускай враги льют желчь и поздний яд, Тупым копытом мой лягают труп; Пусть сплетничают нежные друзья, Что я был подл, труслив, завистлив, скуп...
Кидайтесь! Плюйте бешеной слюной На гордый лавр, на мой надгробный креп С листа Истории ваш хриплый вой Стереть бессилен имя дю Вентре!
Пусть что угодно обо мне твердят, Мне время - суд, стихи - мой адвокат.
99. Перед рассветом.
Агриппе д'Обинье
Мы жили зря. И так же зря умрем: Ни подвига - потомкам в назиданье, Ни мысли дерзкой. Нам ли оправданье "Пророка нет в отечестве своем"?
...На площади Цветов сожжен живьем Джордано Бруно - гордый светоч знанья, Ни подкупом, ни пыткой, ни страданьем Не сломленный: спор разрешен огнем!
Но жалкие попы сожгли лишь тело. Бессмертна мысль, и Правда не сгорела!
Для счастья и любви на этом свете Вновь зеленеют рощи и поля, Во славу разума, на радость детям, Попам назло - вращается Земля!
100. На берегу Стикса.
Пройдут года. Меня забудет мир. Листы моих стихов загадят мухи. Какой-нибудь невежда вислоухий В них завернет креветки или сыр...
Что жизнь моя? Что творчество и слава? Самообман. Химера. Сказка. Сон. Меня на свалку отвезет Харон Мышам и глупым совам на забаву.
Мой юмор злой, мой стихотворный пыл Зальют зловонной клеветой попы Я не дойду к грядущим поколеньям!
И если бы в Агриппиных твореньях Меня бессмертный автор не лягал, Чем доказать, что я существовал?..