Биг-Бен спросонья полночь пробубнил Я все бродил по пристани в печали, Рассеянно сметая снег с перил...
Я неминуемо замерз бы там, Когда бы кровь мою не согревали Любовь к тебе - и ненависть к врагам.
49. Зверинец.
Завел меня мой шкипер в цирк бродячий. Глазея в клетки, я зевал до плача. "Вот кобра. Ядовитей не сыскать!" - А ты слыхал про королеву-мать?
"Вот страус. Не летает, всех боится". - Таков удел не только данной птицы. "Узрев опасность, прячет нос в песок". - И в этом он, увы, не одинок!
"Вот крокодил, противная персона: Хитер и жаден." - Вроде д'Алансона... "Гиена. Свирепеет с каждым днем!" - А ты знаком с французским королем?
Пойдем домой! Напрасно день потерян. Поверь мне: в Лувре - вот где нынче звери!
50. В изгнании.
Огонь в камине, бросив алый блик, Совсем по-зимнему пятная стены, Трепещет меж поленьев - злобный, пленный. И он к своей неволе не привык.
Во Франции - весна, и каждый куст Расцвел и пахнет трепетным апрелем. А здесь в апреле - сырость подземелья, Мир вымочен дождем, и нем, и пуст...
Лишь капель стук по черепицам крыши Звучит в ночи. И сердце бьется тише Смерть кажется желаннейшим из благ...
Нет, не блеснуть уж вдохновенной одой: Родник души забит пустой породой. ...И лишь рука сжимается в кулак.
52. Ноктюрн.
Маркизе Л.
Прости, что я так холоден с тобой, Все тот же я, быть может, - суше, строже. Гоним по свету мачехой-судьбой, Я столько видел, я так много прожил!
Казалось - рушится земная твердь, Над Францией справляют волки тризну... Порой, как милость, призывал я смерть За что и кем приговорен я к жизни?!
...Когда забудут слово "гугенот" И выветрится вонь папистской дряни, Когда гиена Карл в гробу сгниет И кровь французов литься перестанет,
Тогда я снова стану сам собой. Прости, что я так холоден с тобой.
55. Четыре слова.
Четыре слова я запомнил с детства, К ним рифмы первые искал свои, О них мне ветер пел и соловьи Мне их дала моя Гасконь в наследство...