- Евгений Алексеевич, если вам не трудно, расскажите, пожалуйста, что произошло вчера после того, как мы расстались.
- Да-да, конечно. Пришел Владимир Алексеевич, наш участковый... Попоросил у меня плоскогубцы, чтобы открыть дверь, не касаясь ключа пальцами. Мы вошли в квартиру... Олег лежал на постели, на боку, колени у груди... Мертвый. Владимир Алексеевич вызвал коллег.
- А почему не врача? Как он понял, что это не естественная смерть? На теле были какие-то следы насилия?
- По-моему, нет. Не знаю, я... э... не разглядывал покойника. Но крови не было. И на удушье не похоже. Думаю, Владимир Алексеевич заподозрил неладное из-за ключа. А врач потом тоже приехал, но меня к тому времени уже отпустили.
- А когда наступила смерть, вы не знаете?
- Точно не знаю, но недавно. Лицо было... э... чистым, без пятен. Да и потом, я слышал его, Олега... Третьего дня там, наверху играла музыка, в ванной лилась вода...
- Третьего дня - это позавчера? А когда вы его слышали? Утром? Днем? Вечером?
- Меня уже Владимир Алексеевич пытал. Не могу припомнить. Я ведь за временем не слежу, работаю дома, за письменным столом. Вместо часов у меня сэр Тобиас. Вроде бы доносились сверху какие-то звуки, когда мы вернулись с вечерней прогулки, но поручиться не поручусь.
- А как выглядела квартира? Вы не заметили какого-нибудь беспорядка?
- Помилуйте, Варвара, я не присматривался. И дальше комнаты не ходил. Думаю, мне бы бросилось в глаза, если бы там был разгром или, напротив, идеальный порядок. А раз я ничего не заметил, значит, комната, скорее всего, выглядела обычно... э... если не считать мертвого тела.
- Евгений Алексеевич, мне неловко вас просить, но нам очень важно знать, от чего умер ваш сосед. Вы не могли бы позвонить участковому и осторожно навести справки? Ваше любопытство покажется ему естественным, ведь вы, можно сказать, участник событий.
- Да-да, я понимаю... Вам нужно знать, ведь кто-то пытался заманить вас к Олегу... Хорошо, я позвоню.
Было заметно, что Обухову очень не хочется этого делать. Он двинулся к телефонному аппарату с энтузиазмом пациента, подходящего к зубоврачебному креслу, несколько раз его палец срывался с диска, и номер приходилось набирать заново. Когда участковый ответил, Евгений Алексеевич долго мялся и экал, прежде чем выдавил из себя простой вопрос, потом нескладно и невразумительно пытался объяснить причину своего любопытства. Словом, исполнение моей просьбы ему дорого обошлось, но он мужественно прошел испытание до конца, даже не попытавшись увильнуть. А ведь мог, к примеру, набрать абстрактный номер и сказть нам, что участковый ушел в отпуск и вернется через месяц. Нет, не зря на меня вчера снизошло это чистое светлое чувство!
- Олега отравили. Предположительно, опоили снотворным в сочетании с чем-то еще, - сообщил Евгений Алексеевич, положив трубку. - Я... э... не осмелился расспрашивать. Видите ли, Владимир Алексеевич сразу сказал, что убийства не в его компетенции, и подробности ему неизвестны.
Подавив вздох, я рассыпалась в благодарностях, а потом попробовала потянуть за другую ниточку.
- Расскажите нам немного об Олеге. Вы хорошо его знали?
- Не очень. Он переехал сюда примерно пять лет назад, и поначалу мы только здоровались. Правда, потом познакомились поближе - из-за протечки. Мне залило ванную и уборную, а Олег был настолько любезен, что сам нанял мастеров и оплатил ремонт. После этого случая он иногда захаживал, а несколько раз приглашал меня к себе. Шутил, что нам, старым холостякам, нужно держаться друг друга. Но близко мы не сошлись, да оно и понятно, ведь у нас почти не было точек соприкосновения. Разные поколения, разные интересы, разные занятия...
- А чем он занимался? Где работал?
- Откровенно говоря, я не знаю. В какой-то фирме. Олег упоминал название, но, к сожалению, у меня на то, что не касается истории, совсем никудышная память, да и не было причины запоминать. Знаю только, что его профессия связана с финансами. Еще могу сказать, что на работе его ценили. Олег родом из Калуги, жилья в Москве у него не было, и после института ему несколько лет пришлось снимать углы. А потом фирма предоставила ему эту квартиру и разрешила выкупить ее в рассрочку, без процентов.
Новость о Калуге меня не обрадовала. Если понадобится пообщатся с родственниками Доризо, то на одну дорогу туда и обратно уйдет целый день. Мало нам Переславля! Хотя... родственников наверняка вызовут в Москву, только как их перехватить? На похоронах неудобно, к тому же похороны могут организовать в той же Калуге.
- Евгений Алексеевич, вам известно что-нибудь о родных или друзьях Доризо? У него часто бывали гости?
Обухов медленно покачал головой.
- Меня уже спрашивали вчера. В общих чертах я знаком с семейной историей Олега - довольно грустной, надо сказать. Но имен, адресов и каких-либо сведений, которые помогли бы найти его родных, у меня нет. Видите ли, родители Олега разошлись, когда ему было четыре года. И отец, и мать сразу завели новые семьи. Олега вырастила бабушка, она умерла, э... два года назад. Отца после развода родителей он больше не видел. Мать изредка наведывалась, но отношения между ними сложились неважные. Олег не простил ей, что она его бросила. Вот все, что мне известно о его семье. Я не знаю даже, в каких городах живут его родители. Олег упоминал, что они покинули Калугу, разъехались в разные стороны. Отец, если не ошибаюсь, вообще перебрался из России куда-то то ли в Казахстан, то ли в Среднюю Азию. Хотя в девяностых годах, наверное, вернулся. Русские оттуда бежали тысячами... А что касается друзей, то тут я и вовсе не располагаю сведениями.
Мы с Лешей обменялись разочарованными взглядами. Но я решила, что сдаваться рано.
- А девушки у Олега были?
Евгений Алексеевич отчего-то смутился.
- Э... не знаю. Возможно, но я... Мне не хотелось бы заниматься досужими домыслами и прослыть старым сплетником.
- Евгений Алексеевич, вы - наша единственная надежда! Нам непременно нужно разыскать людей, близко его знавших. Дайте же нам хоть одну зацепку!
- Да-да, я понимаю... Только, боюсь, от меня вам не будет пользы. Несколько раз я сталкивался в подъезде с незнакомыми девушками, но, приходили они к Олегу или к кому-то другому, не знаю. Ведь я живу этажом ниже.
- Но мой вопрос о девушках определенно навел вас на какую-то мысль, не отставала я.
- Э... не знаю, есть ли тут связь... Иногда Олег пропадал. На несколько дней, на неделю, бывало и на месяц... Видите ли, я "сова", работаю по ночам, ложусь под утро. А Олег вставал рано и э... шумно. Включал громкую музыку, стучал чем-то тяжелым, может быть, гантелями по полу. Порой мне мучительно хотелось спать, а его э... активность превращала мои старания заснуть в пытку. Утренняя тишина наверху была для меня благословением, и, естественно, я не мог ее не замечать. Однажды после такого периода тишины мы с Олегом встретились в парадном, и я без всякой задней мысли - просто хотел проявить вежливый интерес - спросил его: "Уезжали куда-то?" - Евгений Алексеевич запнулся и покраснел. - Э... Олег счел мой вопрос... э... неприятным и бесцеремонным. Точных его слов я не помню, только общую мысль: он-де считал, что интерес к частной жизни соседей - ислючительно женская черта. Тон у него был шутливый, но мне все равно показалось, будто он раздосадован. Тогда я подумал, что, наверное, затронул какую-то деликатную материю... Возможно, Олег проводил эти дни с дамой сердца.
"А возможно, и нет, - подумала я с горечью. - Да, немного же мы разузнали за этот визит. И куда теперь податься? Какими-то данными об убитом наверняка располагает милиция, но в милицию соваться нельзя. Другая возможность - опять-таки похороны. На них, наверное, будут и коллеги, и друзья, и родственники. Только вот, когда и где они состоятся, эти похороны?"
Я предприняла последнюю попытку:
- А из соседей Олег больше ни с кем не общался?
- Я не... - Евгений Алексеевич не закончил фразу. Голова, качнувшаяся было из стороны в сторону, замерла.