— Как себя чувствуешь? Если у тебя до сих порт температура. Мы можем посидеть здесь, я помогу тебе с учебой….
Филимонов прошёл в мою комнату, ну а я за ним. Только сейчас я поняла, что нас окружает полный бардак: учебники валялись на столе, возле кровати и на ней самой, тетрадки в развёрнутом состоянии устилали половину пола.
— Ого, вот это я понимаю, творческий беспорядок.
— Я…Я просто сильно увлеклась… — мои руки сразу же принялись всё сгребать в одну кучу.
Филипп в отличие от меня складывал всё аккуратно и в одну стопочку, и я не заметила, как засмотрелась на него.
— Мне всегда нравилось, что ты смотришь на меня, Кейт. Это повышает мне самооценку. Я настолько красив?
Несмотря на раскрасневшиеся щёки, мы оба улыбнулись. Знал бы он еще, что я не только смотрю на него, но и думаю о нём постоянно…
— Итак, куда мы пойдём? — раскладывая всё по полочкам, я решила узнать план наших дальнейших действий.
— Не знаю, может по магазинам вначале, а ближе к вечеру в парк? Ты уже купила что-нибудь родителям?
— Нет, но мне твоя идея нравится… — я настрочила смску маме о том, где я буду, и схватила вещи из шкафа.
— Слушай, я одеться хочу, — я посмотрела на Филиппа, который вразвалочку улёгся на кровати и смотрел то на меня, то в экран телефона.
— Одевайся, ты мне не мешаешь.
Подушка, прилетевшая с моей стороны в его самодовольную рожу стёрла ухмылочку в миг.
— Ты мой парень всего третий день, а уже меня невероятно бесишь!
— Ну, учитывая наши прошлые с тобой пылкие отношения, то можно сказать, что встречаемся мы с начала учебного года, — и снова самодовольная улыбочка.
Я поняла, что меня пытаются просто разозлить и, выдохнув, как злобный ёж, вышла из комнаты, что бы переодеться без лишних глаз.
Когда мы наконец вышли на улицу, снег идти перестал, только приятно хрустел под ногами. Вначале было жутко неловко идти просто так рядом с Филиппом и просто молчать: мои глаза бегали туда-сюда по улице, ладони лихорадочно то сжимались в кулаки, то разгибались, а на лице застыла напряжённая улыбка.
Но всё это длилось недолго. В какой-то момент мои замёрзшие порядком пальцы сплелись с горячими пальцами Филиппа. Я смущённо улыбнулась и спряталась лицом в меховой воротник.
— Кто бы мог подумать, что наша ледышка Кейт такая стеснительная…
Филимонов улыбнулся мне так тепло, да и в словах его была приятная ирония.
— Я не ледышка…Просто без понятия, как себя вести рядом с тобой. До того, как мы признались друг другу, было как-то легче. Мне просто нужно было изображать, что я тебя недолюбливаю…
— А что изменилось после? — Филип остановился и резко развернул меня к себе, — Моя снежная королева, теперь тебе не нужно притворяться. Если ты что-то хочешь сказать, говори мне, если тебя что-то беспокоит, опять же, ты можешь мне сказать. А эта неловкость между нами… — его щёки, кажется, тоже порозовели, и виной тому был вовсе не мороз, — ну так она скоро пройдёт, это нормально, наверное…
Он вздохнул, а я его обняла, просто потому что так захотелось. В ответ же меня погладили по шапке.
— Если честно, то я впервые в такой передряге и сам не знаю, что делать. Единственное, что я знаю на данный момент, это то, что хочу быть причиной твоего смеха. Ты никогда при мне от души не смеялась. Твои глаза вечно холодом каким-то наполнены, и мне хочется это исправить.
— На самом деле у меня странное чувство юмора, — я удивилась от такого признания. Но мне стало весело уже от таких слов, — и ничего не нужно особо стараться. Достаточно шутку про повесившегося колобка, и я уже заливаюсь смехом.
Вспомнив ее, я снова рассмеялась.
— Мне нравятся глупые шутки, которые другим не понять, а холод… Я просто задумчивая, постоянно что-то в голове решаю или вспоминаю. Это помогает мне не забывать большое количество информации, которое потребуется к экзаменам и цт.
Мы вновь пошли, взявшись за руки. Я принялась рассказывать какие-то факты своей жизни Филиппу, и он внимательно слушал, иногда кивая головой. Я до этого не задумывалась, что это приятно и немного смущающе рассказывать о себе какие-то вещи, особенно что-то насчёт глупого чувства юмора или о моей тайной любви к русским мелодрамам. Филип не смеялся, когда я ему обо всём этом рассказывал, и моя неловкость постепенно ушла, оставив тёплую улыбку, от которой под конец дня стали болеть щёки.
Мы ходили по магазинам, выбирали подарки, шутили, а иногда просто молчали. Это перестало быть неловкими паузами, просто приятное молчание. Особенно романтичным это оказалось в тот момент, когда солнце давно село, и под ночными огнями фонарей мы прохаживались по дорожкам парка. Наша парочка была там не единственной, видимо студенты, да и другие школьники решили насладиться зимой вдоволь. Дети бегали с санками, родители которых после рабочего дня просто стояли маленькими компаниями и разговаривали о чём-то своём, взрослом.
Когда наши ладони замёрзли, Филипп засунул их к себе в карман, продолжая рассказывать о своём детстве. Так мы незаметно дошли до моего подъезда, где, видимо, нам пришла пора прощаться.
Поднявшись на одну лесенку крыльца, я всё равно не поравнялась ростом с парнем.
— Кейт, как насчёт того, что бы после праздников ко мне приехать? Я хочу познакомить тебя с родителями до показушного приёма моего родственника….
— Так быстро… Я не знаю, Фил, подумаю.
Парень чему-то улыбнулся, смотря мне в глаза.
— Напиши, как доберешься домой, хорошо?
— Беспокоишься? — его улыбка стала ехиднее, а холодные пальцы коснулись моей щеки, — мне приятно…
Перед тем, как зайти в подъезд, мы поцеловались. Но мне этого было мало, и я крепко обняла парня, не желая отпускать. До сих пор не верилось, что это правда, самая что ни на есть правда..
Через минут двадцать мне пришла смска от него, и только тогда я спокойно выдохнула, продолжая рассказывать маме, как прошёл сегодняшний день…
И то тепло, что растекалось в душе от воспоминаний, было намного горячее, чем только что заварившийся чай в моей чашке…
Глава 26 Новый год
— Молодой человек, мне кажется, что вы тут засиживаетесь.
Мужчина стоял, опиравшись о дверной косяк, и внимательно рассматривал парня с учебником истории в руках.
— Володя, не трогай мальчика, иди ко мне на кухню и помоги!
Отец Кейт, не сводя взгляда с Филиппа, вышел из комнаты и направился к жене.
— Зачем ты к нему пристал? Он дочке помогает учиться, к тому же…Ты видел: какой счастливой она стала? — женщина чистила картошку для праздничных блюд. Перед Новым годом стояла в их доме большая суета, которая обходила стороной только двоих здесь присутствующих: Кейт, которая готовилась к поступлению в медицинский, и Филиппа, который ей в этом помогал.
— Да, но уже десять вечера, дочка ко сну готовиться и в душ пошла, а он тут сидит, — мужчина всё так же был недоволен поведением молодого человека дочки.
— А что дальше? Ночевать здесь будет, — Владимир уже забыла про шёпот, которым старался говорить до этого, дабы его не услышал сам объект обсуждения, — а что, если он уже с дочкой нашей…
— Володя!
Женщина замахнулась рядом стоящим веником на мужчину, и не заметила вошедшего Филиппа. На мгновение в этом жесте матери Кейт, парень узнал свою девушку. Но стерев слабую улыбку, он произнёс:
— Знаете, я, наверное, пойду.
— Куда? — красная от горячей воды, только что вышедшая из душа, Кейт, уставилась на мать с веником в руке в воздухе, отца, который опустил виноватый взгляд, и парня, который снова улыбнулся.
— Поздно уже, да и завтра тридцать первое, думаю, мне еще нужно помочь матери в приготовлении.
Минуту помявшись, девушка согласилась. Ей безумно хотелось еще провести время с Филиппом, которое мчалось как-то слишком быстро, когда они были вдвоём. Но парень же не может быть с ней постоянно, к тому же его отец… Старший Филимонов немного пугал Кейт, но она до сих пор в этом не призналась парню.