Я уселся за руль, завел двигатель, достал сигарету и закурил. Джо сел рядом, и я тут же тронулся, выехал со двора, и оказался до неширокой улице. Наверное, тоже злой, если учесть, что тут творится.
Машина оказалась ухоженной, что при ее-то владельце совершенно неудивительно. Мотор не троил, а работал мерно и уверенно. Я затянулся, выпустил изо рта струю дыма.
— Не нравится мне все это, — сказал Джо. — Ой, подвели мы себя под монастырь.
— Не волнуйся, не будет ничего. Сейчас концы в вводу, и все. А если кто-то спросит, что вчера ночью делали, скажем, что дома спали.
— Не поверят, — он посмотрел в зеркало заднего вида, в котором отразился свет чьих-то фар.
Нас обогнала какая-то развалюха. Я-то ехал медленно, для того, чтобы не привлекать внимания полиции. Нет, с них станется нас и просто так остановить, и тогда придётся что-то делать. Скорее всего, валить их, мы ведь в угнанной машине, и с трупом в багажнике. А дон не любит, когда убивают полицейских, а уж легавым это не нравится втройне.
— Тогда давай устроим вечеринку, — сказал я. — Балаганчик Большого Томми ещё работает. Приедем туда, я найду нам девочек, потом закупимся в ближайшем баре, и поедем ко мне. Или к тебе, это уж как сам решишь.
Повернув ручку окна, я выбросил из него сигарету. Все равно исчезнет, тут есть защита от захламления игрового мира, и от абузов от слишком хитрых игроков.
— А почему это ты найдешь нам девочек, а не я? — тут же спросил Джо.
— Потому что у тебя отвратительный вкус на них. Выбирать женщину на одну ночь — это же целое искусство. А ты потащишь первых встречных.
— Так стоп, мы не шлюх будем брать что ли? Ты реально с кем-то познакомиться хочешь?
— А почему нет? — спросил я. — Дружище, тебе пора отвлекать от продажной любви и пристращаться к азарту охотника. Это же гораздо интереснее. Там собирается куча скучающих самочек, а кто может быть лучшей парой для них, чем два мафиозо, старых солдата, не знающих слов любви?
— Нашелся тут старый солдат, — фыркнул он. — Сам в солдатах ходишь меньше года, а уже надо же, старый.
Я выехал на шоссе, и погнал машину в сторону выезда из города. Нам нужно было найти достаточно высокое место, чтобы сбросить с него тачку в океан. Во-первых, мне не хотелось катить машину самому, а во-вторых, совсем не улыбалось вымокнуть. Тут же в воду заходить придётся, а на мне костюм итальянский, и дорогущие кожаные ботинки. Им-то, понятное дело, ничего не будет, но раз уж мы решили пойти по девкам…
— А не плевать ли? — спросил я. — Смотри, насколько мы изменились. Едем в угнанной машине с трупом и ведем светскую беседу. Жуткие дела творим, я сегодня двоих задушил насмерть своими руками. А позавчера еще одного по моему приказу через полрайона привязанного к бамперу волокли. Ну и кто мы после этого?
— Жестокие игры, — Джо усмехнулся. — Ну у тебя ведь нет желания порешить кого-нибудь на улице? Или создать свою ОПГ.
— Дурак что ли, нет конечно. С чего бы у меня вообще должны быть такие мысли? Меня и так все устраивает.
Я замолчал. Игра ведь действительно изменила меня. Не стал ли я таким же жестоким ублюдком, как в этом мире?
Да вроде бы и нет. По крайней мере, никто ничего такого не говорил.
— Слушай, а сколько человек ты убил за год? — спросио Джо.
— Шестерых, — ответил я. — И это не люди, а персонажи. А ты?
— Троих.
— Всего троих? — спросил я. — Ну и как тебе это удалось?
— Да, я обычно просто запугиваю. Приказываю ноги сломать, избить. А именно убивать… Стой, а ты про тех, что своими руками говоришь, или?
— Про них, — кивнул я.
— Тогда одного. Слушай, а тебе не скучно?
— В плане?
— Ну, вот была война, мы постоянно с кем-то стрелялись, убивали. За месяц покрошили человек по сорок, не меньше. Понятное дело, что большинство из них — шестерки. Но мы ведь и босса ирландцев достали.
— Ага, — кивнул я. — Когда нас самих пообещали убить.
— Так весело же было. А сейчас все как-то не так. Спокойно. А мне адреналина хочется, чтобы пули свистели.
— Не знаю, — покачал я головой. — Я своим статусом дорожу. А убьют, что делать будем? Снова мелочь по карманам таскать?
— Да снова в люди выбьемся. Опыт-то уже есть. Так даже интереснее будет. Да ну тебя.
Мы ехали по шоссе, поднимаясь в гору. Слева от нас раскинулся океан. Далеко он идет, до самой Азии, только вот нет там ничего. Просто граница. Злые улицы — они только про США, а в других странах сейчас железный занавес.